После того как отцу Броэма подали обещанную порцию утки, мы с Броэмом снова уселись у окна, достаточно далеко, чтобы оставаться незамеченными, и съели свои порции.
– Они выглядят намного счастливее, чем раньше, – отметил Броэм с набитым ртом.
– Девяносто пять процентов успеха, – ответила я.
– Твоя взяла.
– Кстати, как дела с Вайноной?
Броэм выглядел удивленным, услышав вопрос. Но я задала его максимально непринужденно. Конечно, мы много о ней не говорили, но это не было запретной темой.
– Думаю, она в порядке. Казалась достаточно счастливой, когда мы общались в прошлый раз.
– Что ж, блестяще, – сказала я.
– Я не знаю, чего ты ожидала. Я имею в виду, должна ли она быть в восторге?
– Хм, в идеале?
Броэм фыркнул.
– Все прекрасно. Даже слишком.
Это разбило немного мне сердце. И мне потребовалась каждая унция силы, каждая капля самоконтроля в моем теле, чтобы не вмешаться. Если бы кто-нибудь написал в шкафчик, описывая свои отношения так двусмысленно, я бы сказала, что что-то кажется неправильным. Особенно в самом начале воссоединения. Броэм заслуживал того, кто сходил бы по нему с ума, и если это не Вайнона…
Если это не Вайнона, то это его личное дело. Меня это не касалось.
– Могу просто удостовериться, что ты в порядке? – спросила я.
Броэм поставил свою пустую тарелку и встал. Он не улыбался, но в выражении его лица не замечалось ничего тревожного.
– Дарси, мне никогда не было так хорошо. Честно. Спасибо за беспокойство.
Что ж, так и должно быть.
В любом случае не оставалось времени зацикливаться на этом, потому что пришла очередь для второго фильма.
На экране снова появилось лицо Эйнсли. На этот раз на ней был красный бархатный халат и бутафория в виде цветочной короны.
– Привет! Хо-хо-хо! Я призрак настоящих отношений!
– Она думает, что это Санта? – пробормотал Броэм. – Она знает, что они совсем разные?
– Прошлое – это то, что мы не можем измени-и-ить, хо-хо-хо!
– Ну а теперь она просто смешала их и сделала что-то новое и ужасающее, – сказал Броэм. Я шикнула на него.
– Мы не обязаны прощать про-о-ошлоое, но иногда, когда мы на нем зацикливаемся, мы не видим настоящего, у-у-уУ-У-У! У-У-У-У! – Эйнсли наклонилась вперед и с дикими глазами показала на камеру.
Брук смеялась так сильно, что прижалась лбом к столу. Рей немного отодвинулась от экрана, как будто боялась, что Эйнсли вылезет и закричит ей в лицо.
– Поэтому все, чего мы просим, это прислушиваться к тому, что будет сказано в настоящем, прежде чем решить, стоит ли держаться за прошлое. – Эйнсли медленно опустилась на колени и продолжала идти, пока не вышла из кадра камеры, оставив камеру направленной на ее пустую спальню. Видео закончилось.