Я опустила руки и повернулась на кровати.
– Нет, не говори, что это правда.
– Хотел бы я…
– Почему ты тогда просто не бросил гранату между вами?
Броэм моргнул, и идеально уложенная прядь волос упала ему на лицо.
– Да ладно, все так плохо?
Я недоверчиво покачала головой.
– Да, Броэм, так плохо. Какой был ультиматум?
– Ну… Я сказал, что, если она не может побеспокоиться о том, чтобы написать мне, она явно не заинтересована в наших отношениях, и я не хочу быть с ней, если она не может заставить себя сделать что-то настолько простое.
– И что она ответила?
– Я задавил ее этим, и она больше не захотела быть со мной.
Я сделала вид, что вонзаю себе в живот воображаемый меч, и завертелась в приступе притворной боли.
– Да. В основном.
Я вскочила, пересекла комнату и начала рисовать другую картинку.
– Правильно понимаю, что ты пожалел об этом?
– Честно, я не верил в то, что говорил тогда. Думаю, я просто хотел, чтобы она знала, насколько я серьезен, чтобы она забеспокоилась и стала поступать соответствующе.
– Так, вкратце, ты думал, что, запугивая свою девушку, ты наполнишь ее любовью и привязанностью к себе и она захочет больше общаться?
Я посмотрела на него.
Он скривил рот и сделал глубокий, тяжелый вдох.
– …Да.
На новом листе я нарисовала сердечко над фигурками-палочками, а Броэм смотрел.
– А чем это я нацелился в сердце? – спросил он.
– Лук и стрелы.
– А. Ну, конечно.
– Похвально. Теперь мы знаем, что ты должен стараться не давить на нее!
– О, замечательно, почему же я раньше об этом не подумал? – свирепо посмотрел на меня Броэм. Но его отношение никак не могло повлиять на меня сейчас. Меня переполняла уверенность.
– Ладно, давай потренируемся. Что ты собираешься сказать ей при встрече?
– Без понятия. Наверное, «привет»?
– Нет! Никаких «привет», потому что она ответит «привет», и беседа умрет. Вам станет неловко, и все провалится. Тебе нужно задавать вопросы, которые предполагают развернутый ответ.
– Например? – спросил Броэм, откидывая голову.
Господи, вот каково быть учителем, когда ученики дерзят на уроках? Я напомнила себе по возвращении сказать маме, как сильно я восхищаюсь ею, потому что на ее месте я бы вышла из класса посреди урока, поехала в Макдональдс и съела несколько наггетсов, притворяясь, что у меня нет никаких обязанностей.
– «Как твои дела?», «как родители?» – что-то в таком духе.
– Окей, я понял.
– Отлично, тогда поехали. Привет, Броэм!
– О, потрясающе, ты снова притворяешься Вайноной.
– Ага. Привет, Броэм.
– Это тупо.
– Это не тупо. Ты просто не хочешь это делать. Очень жаль.
Он уставился в угол потолка, делая медленный и глубокий вдох. Интересно, это была естественная реакция или запланированный метод воздействия?