– И что ты сказал?
– Конечно, я сказал, что все в порядке. Что еще я должен был ответить?
– В порядке?
– В полном. Она может делать все что ей угодно.
Его тон показался мне слишком неестественным. Потом мы встретились взглядами, и на его лице промелькнула тень неуверенности.
– Думаешь, я сделал что-то не так?
Реалистичным ответом стало бы: «Сложно сказать. Я не расслышала всего с того места, где находилась», или «Наверное, это как минное поле – ходить на свидание с тем, с кем когда-то встречался», или «Неудивительно, учитывая мой опыт общения с тобой и то, на что похоже, как мне кажется, свидание с тобой».
Но ни один из этих ответов не подходил к данному моменту. Хотя он делал вид, что все прекрасно, у меня создалось чувство, что он был оскорблен. Поэтому я ответила:
– Уверена, все было именно так, как оно было. Вайнона увидела друзей и захотела потусоваться с ними. Ты ничего не мог с этим поделать.
– Ты права. Это нормальное желание – потусоваться с друзьями.
– Да, – сказала я, немного засомневавшись.
Он опустил плечи.
– Думаешь, это плохой знак, да?
– Ну… ты абсолютно прав, что это нормально – хотеть увидеться с друзьями…
– Но если бы я ей нравился, она бы этого не захотела.
Я тщательно подбирала слова.
– Это довольно-таки грубо – уходить на середине свидания. И означает либо то, что она пытается подразнить тебя, либо то, что она…
– Не настолько заинтересована.
– В общем-то, да.
– Как думаешь, почему?
– Я? Я не знаю ее. Что твое чутье тебе подсказывает?
Он повернул голову и посмотрел на пирс. Следя за горками, опуская взгляд в такт далеким крикам ужаса.
– Это был конец.
– Мне жаль.
– А мне нет, – немного быстро произнес он. – Все в порядке. Мы здорово провели время, и если она хочет остаться друзьями, это лучше, чем быть врагами. Я не могу заставить ее полюбить меня. Если она не заинтересована, то, наверное, ничего бы не помогло в таком случае.
Я встретилась глазами с Эйнсли через пирс, и она вопросительно пожала плечами. Я подняла палец. Дай мне минутку.
– Хочу сказать, у нас не было какой-то эпической истории любви или чего-то такого, – продолжал он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Например, как тогда, когда она постоянно поливала грязью своих друзей, и если бы я посмел встать на их сторону во время многочасовых разглагольствований, она пошла бы и рассказала им все, что я сказал о них, и это обернулось бы против меня! Насколько это хреново? Почему я вообще хочу с ней видеться?
Отстранение и обесценивание. Он снова почувствовал себя хозяином положения, когда стал тем, кто не хотел ее. Смотри главу учебника.