— Вот Арно, господа.
И все увидели красивую извилистую линию, которая, как и было сказано в словаре, брала начало в Апеннинских горах и впадала в море несколько ниже Пизы.
— Не может быть, — добавил мой друг, — чтобы вы не слышали о Пизе и Флоренции, двух чаще всего посещаемых городах Италии.
— Не в тех ли это краях, где господин Демидов открыл шелковую мануфактуру, а господин Лардерель — фабрику по производству буры? — спросил делец, не умевший читать.
— Именно, господа, именно! — воскликнул мой друг. — Так вот, из Флоренции в Пизу и из Пизы во Флоренцию можно попасть только с помощью извозчичьей коляски или дилижанса. Место в извозчичьей коляске стоит шесть франков, а в дилижансе — девять. Извозчичья коляска преодолевает расстояние между двумя городами за восемь часов, дилижанс — за двенадцать. Мы пустим по Арно два парохода, которые будут ходить вверх и вниз по течению ежедневно. Мы возьмем с каждого пассажира по пять франков вместо шести и преодолеем расстояние между двумя городами за пять часов вместо двенадцати. Извозчики окажутся разорены, дилижансам придет конец, а мы разбогатеем.
— Позвольте, — вмешался делец, который в этом обществе слыл политиком, поскольку он владел одной акцией «Конституционалиста», — позвольте, Тоскана — это страна, где нет ни Политической хартии, ни Гражданского кодекса; это деспотическая страна, где мы ни за что не получим привилегию на предприятие, призванное нести просвещение.
— Вы заблуждаетесь, — возразил мой друг. — В Тоскане есть Гражданский кодекс и есть государь, обожаемый своим народом, а это порой даже лучше, чем Политическая хартия. И там не надо получать никаких привилегий. В Тоскане полная свобода предпринимательства: каждый может приехать туда и основать там любое коммерческое предприятие, какое ему вздумается.
— О-о! — воскликнул акционер «Конституционалиста». — Напрасно стараетесь, молодой человек: вы не заставите нас поверить в такие небылицы.
— Прочтите это, — произнес мой друг и показал собравшимся письмо, которое он получил от тосканского правительства.
Письмо переходило из рук в руки, пока не попало к дельцу, не умевшему читать. Он аккуратно сложил документ и жестом, исполненным учтивости, передал его владельцу.
— Что вы об этом скажете, господа? — спросил мой ДРУГ.
— Мы скажем, что вы, возможно, правы, сударь. Произведите необходимые подсчеты, мы тоже кое-что подсчитаем и будем ждать вас завтра в это же время.
Весь остаток дня и часть ночи мой друг занимался тем, что исписывал бумагу длинными столбцами цифр.
На следующий день, в условленное время, он явился на встречу.