Такка получил приказ отложить подъем колонны и заняться статуей. Монолит, который не был ни на стороне Иоанны Австрийской, ни на стороне Бьянки Капелло и которому, в сущности, было все равно, что именно на него установят, лишь бы там установили что-нибудь, стал терпеливо ждать, когда эту статую изготовят.
Но, пока шла работа над статуей, одна из деревянных подпорок, поддерживавших колонну, сгнила от сырости. Никто этого не заметил, один только бедный монолит почувствовал, что он лишился опоры. Сгнившая подпорка поддерживала колонну как раз посередине, и однажды утром люди увидели, что колонна разломана: она треснула ночью.
Это случилось как нельзя кстати: Франческо I только что вернулся к Бьянке Капелло, в которую он был влюблен сильнее, чем когда-либо, и которую всерьез мечтал сделать великой герцогиней; так что он поспешил использовать происшествие с колонной к своей выгоде. Статуя Иоанны Австрийской, ставшая аллегорической фигурой Изобилия, была перевезена в сад Боболи и установлена за дворцом, рядом с Кавальере. Колонну закопали в землю, и на площади остался лишь постамент в форме куба.
Однако сто лет спустя исчез и он: Флоренция готовилась торжественно встретить супругу Козимо III, принцессу Луизу Орлеанскую, а постамент не давал проехать кортежу.
Злополучный мрамор умер и лежал погребенный в земле, никто уже не думал о нем, да и сам он, по всей вероятности, уже ни о ком не думал, как вдруг великая герцогиня, которую считали бесплодной, внезапно объявила о своей беременности. Поскольку событие это имело все признаки чуда, великий герцог спросил, какого святого он должен благодарить за будущего наследника. По словам великой герцогини, она, устав от напрасных молитв и, равно как и ее августейший супруг, утратив всякую надежду дать флорентийскому трону наследника, решила попросить о помощи святого Антония, который был причислен к лику святых сравнительно недавно и, чтобы обрести влияние, искал возможность совершить какое-нибудь чудо, столь же небывалое, сколь и бесспорное. Святой Антоний воспользовался случаем и выполнил просьбу великой герцогини, лишний раз подтвердив правоту евангельского изречения о том, что последние станут первыми.
Жители Флоренции очень религиозны, особенно когда дело касается семьи, поэтому объяснение герцогини не только было принято на веру, но еще и имело такой успех, что почитание святого Антония в городе приобрело поистине необычайные размеры. Некий священник по имени Филицио Пиццики решил немедленно воспользоваться этим. Он произнес проповедь, в которой безудержно восхвалял блаженного доминиканца, а в конце ее призвал прихожан увековечить память о сотворенном им чуде. Прихожане восприняли этот призыв с огромным воодушевлением. Тотчас же начался спор о том, как должен выглядеть памятник и какой материал следует для него выбрать. Тут священник вспомнил о погребенной колонне и заявил горожанам, что сам Господь в свое время не дал ее воздвигнуть, ибо уготовил ей не мирское, а более высокое предназначение. Эта мысль была столь очевидной, что все с ним согласились. Колонну поспешили выкопать; на фундаменте прежнего постамента соорудили новый и создали барельефы для его украшения; начали высекать из камня статую святого, которая должна была увенчать памятник. Сотни рук взялись за работу, и дело шло так успешно, что можно было подумать, будто уж на этот раз колонна действительно будет воздвигнута и никакая сила этому не помешает, как вдруг по городу поползли слухи о молодом принце Лотарингском и его недавнем визите к прекрасной герцогине. Пожертвования на памятник тут же перестали поступать, а вместе с денежным потоком иссякло и вдохновение художников. Все работы прекратились ввиду недостатка средств, этого худшего из всех недостатков, а колонна и постамент вновь расположились друг против друга — она в горизонтальном положении, он в вертикальном.