Одно не вызывает споров — гениальность мастера, который вгрызался в мрамор, безжалостно терзал его, пока не заставил принять нужную форму: впору подумать, что тяжелая рука гиганта коснулась этих камней. Наверно, когда Адам и Ева вышли из рук Иеговы, они были похожи на эти две статуи.
Вдобавок, по прихоти Микеланджело (он часто так делал), голова мужчины обработана лишь наполовину и напоминает набросок — но это набросок страшный, из-под которого проступают живые черты, маска более впечатляющая, чем любое, даже самое выразительное лицо.
Другие части скульптур также сделаны, как говорят на профессиональном языке, с нарочитой небрежностью: например, ступни женщины, на которых видны шероховатости, оставленные резцом; однако ступни изумительны по работе и не могут не вызывать восхищения.
Напротив гробницы Лоренцо, по воле Льва X ставшего герцогом Урбинским, находится гробница Джулиано, по воле Франциска I ставшего герцогом Немурским.
Как и грозный «Pensieroso», Джулиано восседает в нише. Но на этот раз великий ваятель ограничился тем, что придал статуе сходство с оригиналом и не вложил в свое творение какого-либо скрытого смысла: перед нами — красивый молодой человек лет двадцати восьми — тридцати, которому несколько удлиненная шея придает особое изящество. У его ног также находятся две лежащие статуи: «День» и «Ночь».
Статуя «День», как и «Вечер», оставлена незавершенной; но наше воображение силится разглядеть лицо, едва намеченное в мраморе; в остальном фигура полностью закончена, и детали ее великолепны; особенно хороша одна из ступней, поражающая жизненностью и правдивостью.
Статуя «Ночь», помещенная напротив «Дня», завершена полностью. Она знаменита и сама по себе, и благодаря посвященному ей четверостишию Строцци, на которое Микеланджело ответил также четверостишием.
Строцци — семья поистине необыкновенная: некогда представители этого славного рода выдержали в цитадели Фьезоле осаду, длившуюся сто пятнадцать лет. Одни из них боролись за республику, другие воспевали свободу; первые умирали, как Брут, вторые жили, как Тиртей.
Джованни Баттиста Строцци пожелал взглянуть на гробницу Джулиано, когда Микеланджело заканчивал статую «Ночь». Красота этого изваяния поразила его, и, когда Микеланджело ненадолго отлучился, он написал на стене четверостишие, а затем в свою очередь ушел. Вот эти стихи:
La Notte che tu vedi in si dolci atti Dormir, fu da un Angelo scolpita In questo sasso e, perche dorme, ha vita;
Destala, se nol credi, e parleratti.
(Ночь, что так сладко пред тобою спит,