Зовут этого красавца Шарик.
Ну а теперь, будучи неукоснительно точным историком, я расскажу, каким образом караван пополнился в пути тремя новыми персонажами из разряда двуногих, двумя четвероногими и одним панцирным пресмыкающимся.
Трое двуногих принадлежат к человеческому роду, одно из четвероногих — к собачьей породе, другое — к кошачьей, пресмыкающееся же — это черепаха.
Просьба к тем, о ком сейчас идет речь, а наряду с ними и к нашим читателям, не воспринимать слово «двуногий» как имеющее уничижительный оттенок: мы всего лишь используем классификацию, принятую в естествознании.
В глазах Квинта Курция, Тита Ливия и Светония такие личности, как Александр Македонский, Ганнибал и Цезарь, — это полубоги.
В глазах же Бюффона, Кювье и Жоффруа Сент-Илера они двуногие.
Пишущий эти строки тоже двуногий, хотя чаще он пользуется руками, а не ногами, причем в большей степени правой рукой, а не левой, и скорее большим и средним пальцем, а не указательным, безымянным и мизинцем.
И все же нельзя, подобно Платону, утверждать, что ваш покорный слуга — это животное о двух ногах, лишенное перьев.
Ну а теперь, когда даже самое болезненное самолюбие удовлетворено, продолжим наше описание двуногих: по месту и почет.
Трое новых персонажей, принадлежащих к человеческому роду, это поэт Полонский, маэстро Миллелотти и чародей Хьюм.
А, дорогие читатели, я уже вижу, как при имени Хьюма вы широко открыли глаза и навострили уши!
Будьте спокойны, до Хьюма мы еще доберемся.
Быть может, вам покажется, что наши сборы в дорогу слишком затянулись, но ведь нам предстоит проделать ни много ни мало три тысячи льё — то есть треть земного шара, — прежде чем мы вновь встретимся во Франции, и, стало быть, вполне естественно, что я стараюсь как можно основательнее познакомить вас со всеми своими товарищами по путешествию.
К тому же, я считаю себя не столько романистом, сколько драматургом и в качестве драматурга обязан представить публике всех своих персонажей.
Мне предстоит проделать вместе с ними первый отрезок пути, длиной в восемьсот льё, — это в три раза больше протяженности всей Франции. Вы только представьте такое!
Итак, я возвращаюсь к своему рассказу.
Господин Полонский жил в Риме. Будучи поэтом и мечтателем, граф встречал его в Колизее и в соборе святого Петра. За границей все соотечественники — братья. Завязался разговор. У графа был проект открыть в Санкт-Петербурге литературный журнал. Он поделился с г-ном Полонским своим замыслом и попросил того представить план будущего издания.
Господин Полонский представил такой план, графа он устроил, и было решено, что Полонский возьмет на себя руководство журналом. С этого дня он стал членом фамилии графа и путешествует вместе с ним.