Впрочем, поскольку он был теперь в Риме, поблизости от него находился истинный заклинатель духов: папа. Хьюм испросил аудиенции у Пия IX.
Пий IX был наслышан о шотландском чародее и принял его по первой же просьбе, поставив ему лишь одноединственное условие: явиться в Ватикан в обществе священника.
Хьюм взял себе в сопровождающие не просто священника, а ученого-богослова, преподобного Тэлбота.
Когда они явились к его святейшеству, преподобный Тэлбот рассказал о той власти, какой Хьюм обладал над столами, стульями, роялями и над всей меблировкой вообще.
К сожалению, Хьюм утратил ее и не смог предоставить его святейшеству возможность судить о том, насколько эти чудеса соответствуют догматам веры.
Папа дал ему поцеловать распятие и произнес:
— Вот наш личный алтарь: приблизьтесь к нему как можно ближе, и вы будете спасены.
Во время поездки по Италии здоровье Хьюма улучшилось, и, когда граф Браницкий решил вернуться во Францию, он поехал туда вместе с ним.
В Париже Хьюм жил очень уединенно, поселившись на улице Мадам, и встречался лишь с поляками.
В декабре слухи о чудесах, которые Хьюм совершал в Италии, распространились по Франции, и его пригласили ко двору.
Хьюм ответил, что его могущество вернется к нему лишь 10 февраля 1857 года и что, следовательно, он не склонен больше давать пока сеансов, как не склонен идти на промысел охотник, уверенный в том, что ему не удастся найти дичи.
Немного позднее он свел знакомство с отцом Равинья-ном.
Он рассказал ему всю свою историю. Отец Равиньян внимательно выслушал Хьюма и затем сказал ему:
— Вы были одержимы дьяволом, дитя мое, но теперь вы, слава Богу, католик, и больше о нем не услышите.
В ответ Хьюм покачал головой:
— Я знаю своих духов, они шотландские, а значит, очень упрямые; они предупредили меня, что вернутся десятого февраля, и они вернутся.
— Устроим девятидневное моление, — сказал отец Равиньян.
— Согласен, — отвечал Хьюм, который, хотя и опасаясь поссориться со своими духами, все же был не прочь избавиться от них.
Последним днем девятидневного моления было как раз это страшное 10 февраля.
Хотя девятидневное моление уже закончилось, Хьюм весь день провел в молитвах.
В одиннадцать вечера он отправился спать; в полночь прозвонили стенные часы.
Еще не смолк отзвук двенадцатого удара, как духи постучали, но не в дверь — это было бы еще ничего, ведь тогда им просто бы открыли, и все, — а в своем привычном месте, в изножье кровати.
Духи были настолько довольны, что они вновь обрели свое прежнее обиталище, что всю ночь устраивали шум и грохот.