Нив пожала плечами.
— Майлс, знаешь что? Меня совсем не радует то, что нам предстоит сделать, но я уверена, что Этель понравилось бы, что я пришла в новом костюме поговорить об одежде, в которой она умерла. Ты даже не можешь себе представить, какое удовольствие ей доставляли тряпки.
Гостиная была освещена последними лучами солнца. На этот раз синоптики попали в точку — над Гудзоном собирались тучи. Джек осмотрелся, замечая то, что не увидел вчера. Слева от камина висела прекрасная картина с изображением холмов Тосканы. Рядом — взятая в рамку фотография красивой темноволосой молодой женщины с двухлетней малышкой на руках. Он подумал, насколько, должно быть, тяжело потерять любимую женщину. Невозможно представить.
Он обратил внимание на выражение лиц у Нив и ее отца; сходство было настолько поразительным, что ему захотелось улыбнуться. Он понял, что все эти споры о моде являлись продолжением споров, начатых ранее, и разговор еще не закончен. Он отошел к окну, где на подоконнике лежала книга, очевидно, чтобы быстрее высохнуть на солнце.
Майлс сварил свежий кофе и разлил его в изящные фарфоровые чашечки.
— Нив, послушай, что я тебе хочу сказать, — сказал он. — Твоя подруга Этель, которая тратила на свои экстравагантные туалеты огромные деньги, в данный момент лежит в морге в чем мать родила с одной лишь биркой на ноге.
— Так же, как мама? — спросила Нив, голос у нее стал низким и дрожал от негодования. Но она тут же бросилась к отцу на грудь: — О, Майлс, прости меня, я говорю совершенно недопустимые вещи.
Майлс застыл с чашкой кофе в руках.
— Да, — сказал он после долгой паузы. — Точно так, как лежала твоя мама. Мы оба говорим совершенно недопустимые вещи.
Он повернулся к Джеку.
— Простите нам эти семейные перебранки. Моя дочь к сожалению и к счастью унаследовала смесь итальянского темперамента и ирландской ранимости. Я лично никогда не мог понять, как могут женщины так серьезно относиться к вопросу одежды. Моя мама, царство ей небесное, все, что ей было необходимо, покупала в «Александерс» на Фордхэм-роуд. Она целые дни ходила в домашних платьях, только на воскресную службу в церковь и на вечера в полицейском «Гли-Клаб» она одевала цветные платья, купленные опять же в «Александерс». А мы с Нив, так же как в свое время с ее матерью, постоянно обсуждаем эту тему.
— Я заметил это.
Джек взял чашечку с подноса, протянутого ему Майлсом.
— Приятно, что кто-то еще пьет так же много кофе, — заметил он.
— Сейчас более кстати было бы виски или стаканчик вина, — сказал Майлс. — Но мы это сделаем позже. У меня есть бутылочка прекрасного бургундского, которую я несмотря на запреты врача приберегаю для подходящего часа.