— Вы поняли мое предложение? — нетерпеливо спросил инспектор Залески.
— Да, я начинаю.
Если честно, то я мог и не заглядывая в шкаф, в сумку с вещами, в письменный стол, сразу сказать, чем интересовались незваные гости. Но я не стал спешить.
Раскрыл дверцы шкафа, вынул скомканное запасное белье, разложил все аккуратно на постели, предварительно застелив ее покрывалом. Две рубашки, свитер, три галстука, светло-коричневый гольф, носки и прочие нижние вещи. Сувениры, купленные в лавчонке по соседству: две вязаные шапочки с вышитым лыжником — себе и Наташке; литография Рокуэлла Кента в металлической рамке — заснеженные горы Адирондака с заледеневшим водопадом на первом плане; пять зажигалок с видами Лейк-Плэсида — товарищам в редакции, шелковый шейный платок, тоже с видами Лейк-Плэсида, — для стенографистки Зинаиды Михайловны, она со мной намучилась за эти дни, принимать репортажи доводилось даже дома, далеко за полночь; и, наконец, светло-синий горнолыжный комбинезон — моя гордость и давнишняя мечта. Пожалуй, я был бы искренне расстроен, если б пропал комбинезон: я уже не однажды представлял себе, как появлюсь в нем в Славском — заезжие модники из Львова да Москвы, честное слово, засохнут от зависти.
— Вещи на месте, ничего не пропало, — сказал я.
— Деньги?
— Они при мне.
— Пожалуйста, дальше.
Стопка белой бумаги, взятой в пресс-центре, авторучки, моя «Колибри», и — слава богу! — крошечный, в ладонь, диктофон «Сони», принадлежавший редакции, и все пять кассет.
— Ничего не пропало, инспектор, — с облегчением сказал я, хотя уже давно обнаружил, что одна вещь таки исчезла. Не было пластмассовой папочки, подаренной мне Сержем Казанкини, — досье украли. «Но инспектору, — давно решил я, — вовсе не обязательно об этом знать».
— Благодарю вас, мистер Олех Романько! Спустимся вниз, подпишете протокол, и на этом будем считать инцидент исчерпанным. Что же касается преступного нападения на миссис Келли, это уже наше внутреннее дело, — суммировал инспектор Залески. В голосе его, однако, не слышалось удовлетворения. Ну да это его заботы…
— О, мистер Романько! — встретила меня пронзительным возгласом миссис Келли, уже пришедшая в себя окончательно и сидевшая на диванчике рядом с молодым доктором в белом халате. Лицо ее ожило.
— Миссис Келли, но что случилось? — спросил я хозяйку пансиона «Золотая луна».
— Смотрела телевизор, как раз передавали репортаж из Дворца, я, конечно, пойти туда не могла — пятнадцать долларов, согласитесь, для одинокой женщины — деньги. (Я запоздало пожалел, что ни разу даже не предложил миссис Келли посетить состязания, уж нашел бы способ провести ее бесплатно, опыт подобных посещений дома мы отработали давно до совершенства и даже на такие престижные футбольные матчи, как «Динамо» — «Селтик», проводили в ложу прессы своих гостей). — Миссис Келли сделала паузу, но, конечно, не для того, чтобы упрекнуть меня за недогадливость, а чтобы придать своему рассказу дополнительный драматизм. — Как прекрасна была наша Дженни! Да-да, мистер Романько, но и ваша девочка, как ее зовут?