Тоже…
Можно подумать, сама бы на Оленькином месте иначе себя повела. А туда же, с советами… надо было соглашаться. Проявить хозяйственность.
Инициативу.
Да в гробу Оленька такую инициативу видала!
— Ольга, позвольте выразить свое восхищение, — выдохнул Синюхин, уставившись на Оленьку с тем блеском в глазах, который несколько примирил с действительностью.
Вот… ну откуда бы Оленьке знать, что ей нужно было самой на это кухарство соглашаться! Да и как? Она ведь не умеет! То есть, умеет, конечно, меню составить, причем, как для обычного званого обеда, так и для цветного, буде мода вернется.
Но составить — это одно, а воплотить в жизнь — совсем-совсем другое.
Она сняла шляпку и примерила другую. Необходимости в покупке не было, однако душа требовала компенсации за моральные страдания.
…помнится, как-то подходил к Оленьке, еще когда училась она, один человечек с прелюбопытным предложением. Нет, тогда оно не показалось таким уж любопытным, виданое ли дело, чтобы девица из приличной семьи замуж за какого-то там купчишку выходила.
Даже если он миллионер.
Или миллиардер. Но теперь, теперь мысль не выглядела такой уж глупой.
Маменька потребовала соблазнить Николаева, а как его соблазнишь, если он к Оленькиной красоте равнодушный? Вон, Важен посмеивается даже над попытками её. А все почему?
Из-за ведьмы.
Появилась. Отвлекает всякими глупостями…
— Послушай, — шляпку Оленька не взяла. Слишком уж та была провинциально-простовата, — ты ведь с этой Марусей встречался?
Вопрос застал Синюхина врасплох.
Он замер, вытянув шею, уставившись на Ольгу круглыми глазами, в которых привиделся испуг. Хотя, казалось бы, чего ему бояться? А нет… неприятный человечишко. И ведь даром его Боги наделили щедрым, к нему бы еще характер соответствующий, глядишь, и вышел бы толк.
Но характера нет.
Матушку это только порадует, а вот Оленьке неприятно.
— Мне просто интересно, — смягчилась она и позволила себе принять предложенную руку. Взглянула на Синюхина тем особым взглядом, который не оставляет мужчин равнодушными. И ресницами взмахнула для верности. — Что могло быть общего у такого талантливого перспективного ученого и этой… простушки.
Хотелось выразиться жестче, но, во-первых, девицам из хороших семей хамство не к лицу, а во-вторых, как знать, вдруг да он к этой Марусе еще симпатии испытывает.
— Мы… некоторое время… — Синюхин дрожать перестал и грудь выпятил, правда, с нею обозначился и живот, а уж чего Ольга терпеть не могла, так это наличие у кавалеров таких вот округлых мягких животов. — Были вместе.
— Да? — она сказала это с придыханием. — Но почему?