– Думаю, ты еще не видела этого, – сказала София очень мягким и спокойным голосом. – Знаю, то, что я говорю, звучит безумно. Но если бы ты видела… – Она позволила картинке завершить объяснение. – Здесь есть убийца. Этот человек умер не от переохлаждения.
Кровь отлила от лица Люси. Ненависть отхлынула от него, как разбегающиеся по углам кладовки тараканы, когда кто-то открыл дверь и внутрь упал свет. Люси подняла глаза от экрана, и вид у нее был совершенно ошарашенный, будто она не помнила, где находится и кто с ней рядом. Похмелье после злости, так мы с Эрин называли это состояние: когда ты яростно споришь из-за ерунды и в холодном свете утра понимаешь, что выглядел просто глупо. Такой в тот момент была и Люси. Смущенной и пристыженной.
– Это человек, которого нашли на склоне? – прошептала она.
Теперь ей стало ясно то, о чем все мы могли судить по черному лицу Зеленых Ботинок: этот человек умер странной, неестественной смертью. Что усугубляло вину Люси, которая, предложив запереть Майкла в комнате, откуда не было выхода, просто выложила его убийце на блюде.
София кивнула. Я понимал, что она пытается утешить Люси, а не предъявить ей обвинение, демонстрируя факты. Но это не сработало. Люси видела только свою вину.
– Я не могу больше здесь оставаться. – Она встала. – Простите, Эрнест, Эрин, за то, что я вам сказала… Все простите меня. – Люси вышла из бара.
Никто не попытался остановить ее. Кроуфорд без особого энтузиазма погнался было за ней, крикнул ей вслед, чтобы она вернулась, но Люси отмахнулась от него, бросив в ответ что-то едкое, до меня донеслись слова: «Вы же тут босс», явно намекавшие на то, что это не так. Остальные заглядывали в дверной проем, желая удостовериться, что Люси идет не в сторону сушильни, где все еще лежал Майкл, так, на всякий случай. Она, тяжело ступая, пошла вверх по лестнице, вероятно в библиотеку. Или на крышу – ловить связь. Не курить. Мы с вами уже знаем, что последнюю сигарету она уже прикончила.
– София, мой сын мертв, и я хочу знать почему, – мягко сказала Одри, когда Люси ушла. Это были самые спокойные слова, которые она произнесла за выходные, поэтому собравшиеся в баре отнеслись к ним с особым вниманием. – Мы все расстроены, и каждый из нас готов кого-нибудь обвинить. – (Я не уверен, действительно взгляд матери скользнул по мне или мне это только показалось.) – Но чем больше информации мы получим, тем лучше. – Она сделала вдох, собралась. – Потому что я хотела бы выяснить, кто это сделал. И если этот человек здесь, то с удовольствием отомстила бы ему. – Нет, ее тон не был спокойным, это был лед. – Так не соизволишь ли ты объяснить некоторым из нас, каким образом воздуходувка и мешок с углем могут кого-то убить?