– Ты говорила, Майкл не объяснил тебе, что продавал ему Алан. Если ты согласилась выкапывать гроб, почему не спросила, что в нем?
– Я спросила. Майкл ответил, что мне лучше не знать, так безопаснее.
– Меня ты тоже не спросила.
– Такое ощущение, что все, кому известно, что там на самом деле, умирают или подходят очень близко к смерти, – уточнила Эрин. – Думаю, Майкл что-то нашел.
– И может быть, все это звенья одной цепи. Допустим, Зеленые Ботинки – это никто. Его убили, чтобы показать: Черный Язык или тот, кто им притворяется, здесь. Может, бедняга просто подвернулся под руку. Что, если главной мишенью с самого начала был Майкл?
– Получается, любому, кто знает, что в этом гробу, угрожает опасность.
На то же намекал Марсело. Но он не знал, что в фургоне находится гроб, а Эрин не знала, что в гробу. Если следовать их логике, то я, которому известно больше всех, буду следующей жертвой Черного Языка.
– Если это так, ты должна сказать мне кое-что еще. Нам ни к чему обманывать друг друга. Мы были женаты четыре года, и ты всегда вздрагивала при мысли о том, чтобы поцеловаться на людях. Но вы с Майклом… Это какая-то бессмыслица. – Я помолчал, надеясь, что Эрин догадается, о чем я, не вынуждая меня произнести это вслух, что подтвердило бы мои догадки относительно них.
– Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь. Неужели сейчас подходящий момент, чтобы копаться в наших интимных проблемах?
– На крыльце, перед тем как Кроуфорд увел Майкла, ты что-то достала из заднего кармана его джинсов. Что это было?
Мне с самого начала показалось странным, что Эрин на глазах у всех обняла Майкла, но я посчитал, что меня это задело из-за ревности, а она хотела подразнить меня. Как это происходило, я видел еще раз: рука Эрин в заднем кармане джинсов Майкла на кадре с погодной камеры в кабинете у Джульетты, и меня снова неприятно поразил этот жест, несвойственный моей бывшей жене. В сушильне Майкл хотел что-то показать мне, прежде чем отдал ключи от фургона, но не смог найти эту вещь. Ревность высветила для меня столь мелкую деталь. Я знал свою жену. Она не была склонна к публичному выражению своей привязанности.
Наверху Эрин чем-то зашуршала, потом нечто легкое приземлилось на подушку рядом с моей головой. Я стал шарить рукой в темноте, и наконец пальцы мои сомкнулись вокруг небольшого пластикового предмета. По форме он напоминал крышку от бутылки, но немного больше и глубже, вроде стеклянной стопки. Я поднял эту штуку над собой. Лунного света, пробивавшегося сквозь облака, было достаточно, чтобы она постепенно обрела четкую форму. Одна сторона блеснула. Отразила свет. Гладкий пластик, может быть, даже стекло.