– Ты же умный, правда, – сказала Эрин.
Я вспомнил стопку, которая скатилась с приборной панели, когда Майкл выезжал задним ходом с моей подъездной дорожки. Тогда меня больше занимало то, что находилось на заднем сиденье, но теперь я понял, что держу в руке тот же самый предмет. И это не стопка, а ювелирный глазок. Широкий конец усеченного конуса вставляют в глазницу, а в узкий вправлена линза, через которую смотрят. (Редактор сделал полезную заметку: это называется лупа, так что отныне я буду изображать из себя образованного человека и пользоваться подсказанным словом.)
Эта штука, очевидно, показалась копам безобидной, и ее не изъяли в качестве улики, но для Майкла она представляла особую ценность, раз он потрудился выудить ее из-под сиденья машины до ареста, взял с собой в тюрьму и сдал на хранение вместе с другими личными вещами, которые ему вернули при освобождении.
– Почему ты вытащила у него эту штуку? – спросил я.
– Раскинь мозгами, Эрн. Я думала, мы выкопали что-то ценное. Не знаю, может, бриллианты? Золотые слитки? Что могут украсть и спрятать в гробу? Зачем Майклу эта штука, если не для проверки чего-то подобного? Алан перепродавал краденые драгоценности, так? Разве не ясно, о чем тут могла идти речь? И я вытащила ее, потому что… ну… – Эрин смущенно откашлялась, – потому что Майкл не говорил мне всего об этом гробе, и я хотела заглянуть в него сама. На случай, если семейный уик-энд закончится не так, как я рассчитывала. С Люси.
– Ты чувствовала, что не вполне доверяешь Майклу? Один раз солгавший врет всегда? – Я заострил на этом внимание для повышения самооценки, прекрасно понимая, как это мелко.
Таблетки Кэтрин, должно быть, развязали мне язык. В нормальном состоянии я никогда бы себе такого не позволил.
– Может, отчасти и так, – призналась Эрин тем низким, стыдливым голосом, который люди используют, когда признаются в чем-то. – Он долго не решался сказать Люси о нас и при этом знал, что я не могу сказать тебе, пока он не объяснится с ней. Я умоляла его заплатить за нее долги, чтобы мы могли разойтись по-хорошему и начать с чистого листа. Когда он наконец послал ей документы о разводе, то, по-моему, сделал это только потому, что не переставал злиться на тебя. Этот уик-энд обострил все мои сомнения. Меня как будто выставили на витрину.
– Значит, ты вытащила у Майкла лупу, полагая, что он не сможет лишить тебя мнимых сокровищ, спрятанных в гробу, каковы бы они ни были, если потеряет возможность узнать их ценность, пока не спустится с горы.
– Звучит немного параноидально, когда формулируешь это в таких выражениях, – отозвалась Эрин. – Но потом он отдал ключи от фургона тебе, а не мне. А я понимала, если ты окажешься там не один, София и Кроуфорд тоже увидят, что там, и тогда все обо всем узнают. Про тебя мне было известно, что ты, по крайней мере, никому не рассказал про сумку с деньгами, и я решила, ты и о содержимом гроба будешь молчать, что бы в нем ни лежало. Поэтому я настояла, чтобы ты забрался в кузов один. – Я услышал, как Эрин втянула в себя воздух сквозь зубы. Она делала так, когда тревожилась из-за чего-нибудь и не могла уснуть. В таких случаях я гладил ее по плечу, чтобы она знала: я рядом и все будет хорошо. Удивительно, но моя рука невольно потянулась к пустому месту на диване рядом со мной. Мышечная память. – Очевидно, я ошиблась, и в гробу было что-то совсем другое. – Эрин выжидательно помолчала, но я не попался на эту удочку. – И теперь у меня появилась новая теория. Думаю, он хотел проверить твои деньги.