Каждый в нашей семье кого-нибудь да убил (Стивенсон) - страница 159

Энди думал о том же.

– Даже если что-то ее напугало, зачем идти сюда?

– Она думала, что сможет. – Голос Джульетты прозвучал мрачно, было ясно, что она сама себе не верит.

Но для чего тогда мы здесь?

– В такую погоду? – Энди покачал головой. – Это было бы самоубийством!

Тут Джульетта на мгновение встретилась со мной взглядом, после чего опустила глаза. Я понял, о чем она думает, почему ей кажется вероятным выход Люси на улицу в пургу, хотя это представляло для нее смертельную угрозу. Вспомнилось, как Люси в баре искала, на кого бы взвалить вину, прежде чем ей показали фотографию Зеленых Ботинок, и как поспешно она ушла после этого. Может быть, ее напугала София. В конце концов, единственным, что связывало две смерти, был метод, и Эрин верно заметила: modus operandi Черного Языка легко изучить и воспроизвести. Мне было доподлинно известно, что Люси читала об этом в Google. Именно она рассказала мне о первых жертвах. И она была обижена на Майкла сильнее, чем многие из нас. Может быть, его приезд с Эрин стал для нее последней каплей.

Я взглянул на Джульетту, она мрачно смотрела в заиндевелое окно.

Мы не искали Люси, мы выслеживали ее.

Гэвин завез нас высоко на перевал, на верхнюю площадку подъемника. Гигантская неуклюжая колонна протянула в небо толстые тросы, к которым были привешены трехместные сиденья, сразу за моим окном падавшие в кипучую массу черных туч. Со стороны Энди тросы уходили вверх и скрывались в поржавелом металлическом сарае. Гэвин остановился, чтобы Джульетта могла выпрыгнуть и проверить, что внутри, вдруг Люси укрылась там от непогоды, однако хозяйка «Небесного приюта» быстро вернулась к нам, на ходу качая головой.

Автотанк снова тронулся с места и поехал вниз по склону под проводами. Я решил, что это хорошая идея, опоры подъемника были видны даже в такое ненастье – их темные силуэты выступали из мрака. Если бы меня случайно занесло сюда, я тоже выбрал бы их в качестве ориентиров. Разумеется, все это имело смысл лишь при том условии, что Люси пыталась куда-то попасть. Подвесные кресла раскачивались на ветру у нас над головами, поворачиваясь почти на девяносто градусов. Хорошо, что я не сидел в тот момент на одном из них. Гэвин петлял вокруг опор, будто это был гигантский слалом, со вкусом и скрипом передергивая рычаг передачи. Я подумал, как бы у него не заболел локоть от таких поистине теннисистских усилий. Мы сидели сзади, приморозив лоб к стеклам и съезжая на лавках вперед из-за крутизны склона, щурились и вглядывались в белесую тьму. Но Люси не было.