– У меня ее нет, – с сожалением призналась Джульетта. – Я ее даже не видела. Проверила список гостей, все были на месте, так что в этом не было необходимости, из персонала тоже никто не пропал. Кроуфорд показывал снимок только некоторым гостям, которые меньше других паниковали. Очевидно, я в их число не попала.
Я снова обратился к супругам Маколи:
– С вами сюда приехал кто-нибудь? Друг? Телохранитель?
– Только мы, – ответил Эдгар.
– Довольно! Где наша дочь? – Шивон наконец не выдержала и не задала, а провыла вопрос, ждать ответа на который больше не могла. – Возьмите. Возьмите их. – Она сунула мне чемодан, но я оттолкнул его чуть резче, чем следовало, и Шивон пошатнулась. Она не упала (комната для этого была слишком мала), но легонько отскочила от стены, а потом, поникшая, прижала чемодан к груди. – Больше мы ничего не знаем, клянемся! Мы просто хотим похоронить ее. Даже если никогда не узнаем, кто это сделал с ней, мы просто хотим похоронить ее. Пожалуйста!
– Ее похоронили в одном гробу с полицейским, вот как спрятали ее тело. Вероятно, подкупили коронера. – Я понимал, что старикам тяжело слышать такое, поэтому дал им время переварить известие, а себе – собраться с духом, чтобы выложить им остальные дурные вести. – К несчастью, этот гроб теперь находится на дне озера рядом с «Небесным приютом».
Шивон ахнула, ее глаза наполнились слезами.
– Мы можем нанять водолазов, дорогая, – утешил ее Эдгар.
– Это какое-то извращение – покупать труп своей дочери! – вдруг ляпнула Джульетта.
– Извращение – продавать его! – сердито откликнулся Эдгар.
Я жестом показал Энди и Джульетте, чтобы они вставали. Мы кое-как вылезли из койки. Эдгар и Шивон упали в объятия друг друга. Жаль было прерывать их, к тому же после замечания Джульетты они наверняка хотели, чтобы мы ушли, но я не мог не задать им еще один вопрос:
– Простите, что заставляю вас переживать это заново, но скажите, мой отчим приезжал к вам два дня назад вечером? Крупный мужчина южноамериканского типа? Его зовут Марсело.
– Нет. – Эдгар покачал головой. – Но приезжала женщина по имени Одри.
На обратном пути через перевал Энди занял место впереди. Джульетта села напротив меня сзади, как будто мы с ней арестанты. На этот раз Гэвин гнал, от тряски у нас всю дорогу стучали зубы. Никто даже не пытался высматривать что-то в окнах.
– Выходит, ваша мать знает больше, чем говорит, – задумчиво произнесла Джульетта.
Перед отъездом я спросил у Гэвина, нельзя ли просмотреть записи с камер наблюдения, вдруг там что-нибудь найдется?
– Дружище, у меня в баре расплачиваются только наличными, – ответил он, словно это объясняло отсутствие здесь и других технических устройств, тем все и закончилось.