– «Я думала, у тебя волосы светлые, а это мука была», – подхватила Иззи.
Она эту историю слышала раз сто, не меньше.
– И дотронулась до моих волос. Тут у меня последние сомнения отпали.
Иззи видела фотографии со свадьбы дедушки и бабушки. Джо был видный мужчина: высокий, на голове шапка густых кудрей. А улыбка застенчивая. Ну а бабушка, так та просто красавица.
– Ну, я и спрашиваю: «Как тебя зовут?», хотя сам прекрасно знал. И твоя бабушка отвечает…
– Изабель, – закончила за него Иззи.
– Да. Изабель, – подтвердил дед.
Иззи теребила подол юбки, будто маленькая девочка.
– И что, ты просто почувствовал? – спросила она с напором. – Неужели сразу понял? С самого начала знал, что вы поженитесь, заведете детей, будете всю жизнь любить друг друга и жить долго и счастливо? То есть пока не…
– Мы прожили вместе двадцать лет, – произнес Джо, гладя Иззи по руке.
Бабушку, в честь которой ей дали имя, Иззи даже не видела: она умерла, когда Мэриан была ребенком.
– Это были чудесные, счастливые годы. Здесь многие лет шестьдесят прожили с теми, кого едва выносили. Некоторые из наших постояльцев испытали облегчение, когда муж или жена скончались. Нет, ты представляешь?!
Иззи промолчала. О таком ей даже думать не хотелось.
– Твоя бабушка была замечательной женщиной. Никогда за словом в карман не лезла, да и уверенности в себе ей было не занимать, а я вот всегда страдал от застенчивости. Только в тот вечер расхрабрился. До сих пор удивляюсь, как мне хватило смелости к ней подойти. И – да, я сразу все понял. – Джо дотронулся до щеки Иззи. – Как бы она тебя любила!
Иззи накрыла ладонью его сморщенную руку:
– Спасибо, дедушка.
– А теперь давай капкейк.
Иззи взглянула на сиделку: у Киви сегодня был выходной. Та проводила ее до двери.
– Ну почему в наше время все романтики повывелись? – задумчиво произнесла сиделка. – Сейчас таких историй днем с огнем не сыщешь. Он бы затащил ее в постель, а потом даже не позвонил. Нет, я не про вашего деда, – торопливо прибавила она. – «Он» – это просто современный парень. Любой. Очень сомневаюсь, что ко мне кто-нибудь подрулит в ночном клубе и подумает: «Вот моя будущая жена и мать моих детей». Если и есть на свете такой человек, то что-то он не спешит подруливать.
Иззи сочувственно улыбнулась:
– Удачи. Хотите еще капкейк?
– С удовольствием.
Грэм поглядел на конверт и вздохнул. Это послание даже распечатывать не хотелось. Грэму такие уже приходили, и он отлично знал, что внутри: конверт большой, значит, он доверху набит брошюрами и документами. Когда дело касается застройки, толстый конверт – хороший знак, а маленький, наоборот, означает отказ. А большой конверт будто говорит: «Пожалуйста, заполните все графы, вы прошли на следующий этап». К тому же внутри лежат объявления, которые предстоит развесить на фонарных столбах в окрестностях Грушевого дворика. Такую почту даже открывать не надо, и без того все ясно. Хочешь не хочешь, а придется браться за дело. Грэм вздохнул.