Вспоминаю свою первую встречу с фалангой в Средней Азии. Это было в Узбекистане, километрах в 70-и от Ташкента, вблизи небольшого кишлака Мурат-Али. Постоянно притормаживая велосипед, я быстро мчался с холмов в низину по хорошо проторенной тропинке. Впереди меня дорогу перебежала большая фаланга. Я проехал мимо, едва не задев ее колесом, и быстро остановился. Фаланга же, приняв промчавшегося велосипедиста за неприятеля, бросилась на меня. Не без труда я*изловил рассвирепевшее животное и засунул в мешочек.
В нашу поездку я захватил парочку белых мышей. Интересно было проверить, отразится ли на здоровье этого крошечного красноглазого создания укус фаланги. Ареной боя была избрана стеклянная Трехлитровая банка. Фаланга не заставила себя долго ждать и мгновенно напала на мышь, укусила ее за ухо, потом за нос. Миролюбиво настроенная мышка вначале сразу не распознала в чем дело, почесала ухо, помыла мордочку, приподнялась на задние ноги, обследуя свое новое помещение. Между тем фаланга была начеку, вновь бросилась на мышку, крепко обхватила ее тело ногами и нанесла ей еще несколько укусов. В очередной атаке мышка и фаланга переплелись в один трепещущий клубок. И когда он распался, я увидел на брюшке фаланги большую прозрачную каплю крови. Досталось все же нахалке от мышки.
После этого фаланга больше не стала нападать на свою противницу. Оценила ее силу. Осторожно взобралась по стеклянной стенке и попыталась выскочить наружу.
Видимо, в боевых схватках фаланге нередко приходилось получать ранения, так как на следующий день на ее полном брюшке не осталось никаких следов ранения.
Потом в ту же стеклянную банку я подбросил к фаланге крупного тарантула. Доля секунды — и они бросаются друг на друга. Паук пытается схватить фалангу мощными хелицерами. Но молниеносный бросок фаланги удачен, зазубренные челюсти хватают паука посередине хелицер, оружие противника парализовано, и тарантул побежден. Не медля ни секунды фаланга съедает содержимое груди паука, а потом принимается за ноги. Она не особенно торопится, но ее челюсти работают безостановочно. Между ними появляется жидкость — своеобразная смазка. Через час от паука остаются только кончики высосанных ног — и больше ничего.
А с мышкой, покусанной фалангой, ничего не случилось. Фаланги неядовиты. Кусали они не раз и меня, а народная молва о них лишена оснований.
Сейчас я вижу, как на солнышке греются стрекозы. Они поворачиваются к его лучам боком. Летом в очень сильную жару стрекозы, наоборот, если нет тени, принимают такое положение, при котором тело меньше всего освещается солнцем. В это время их поза очень своеобразна. Стрекоза высоко поднимает брюшко, будто целится его кончиком в дневное светило. Одинокая кобылка совсем легла на бок и отставила в сторону заднюю ногу. Легла на бок черная оса-помпилла, ее одежда способствует прогреву. Немного погревшись на солнышке, она продолжает свой неугомонный бег, на ходу размахивая темными крыльями.