Там, откуда ушли реки (Мариковский) - страница 108
Я брожу по барханам, разглядываю следы ящериц, насекомых.
Неожиданно спохватился — исчезла собака и, сколько я ее ни зову, не появляется. На душе тревожно, мысли одна страшней другой идут вереницей: не задушил ли ее хитрый, притаившийся волк. Что сейчас с ним, моим другом маленьким! Что-то произошло. Не мог он так долго не отзываться на зов, всегда в таких случаях бросает свои дела и спешит ко мне. Бегаю по барханам в разные стороны. Далеко не ухожу, не знаю, в какую сторону исчез пес. Отчаяние растет. И вдруг едва уловимый и слабый лай. Почудилось? Нет, лай был явственный. Продолжаю звать. Лай повторяется будто громче, ближе. Наконец из-под основания крутого бархана показывается собака, но не белая, а темно-серая и, едва взглянув на меня, вновь исчезает. Вот в чем дело! Там нора. Из нее слышу злобный лай своего друга. Нора, конечно, принадлежит барсуку. Рядом — его характерная уборная. Норы этого зверя бывают обширными, с лабиринтами и слепыми отнорками. Случается, в таком отнорке хозяин закупоривает собаку плотной земляной пробкой. Смелый охотник теряет ориентацию, гибнет от удушья.
Изо всех сил кричу, зову собаку. Наконец, пятясь, появляется мой ретивый фокстерьер, весь в земле.
— Ну, любезный, — говорю я своему другу, — теперь я тебя ни за что не отпущу!
Как он, бедняжка, жалобно лаял, плакал, бился в руках, пытаясь вырваться, пока я относил его подальше от соблазнительного места охоты.
Потом Кирюша отряхнулся, посветлел и, поглядывая в сторону барсучьего бархана, стал энергично чесаться. Набрался барсучьих блох! Одну большую черную и очень шуструю мы сообща изловили и заспиртовали, чтобы потом определить, к какому виду она относится. Другие же постепенно сами разбежались. Не понравилась им собака.
Барсук — удивительное животное. Он одинаково хорошо приживается и в лесах, и. в степях, и в пустыне. Он всеяден, но глав-ним образом охотится на насекомых, ящериц, выкапывает корешки растений. Очень много он истребляет хрущей и их личинок — врагов растений. По его уборным можно судить, что это животное преимущественно энтомофаг. Там, где хрущи сильно вредят древесной растительности, барсук — полезнейшее животное. Правда, говорят, при случае он не прочь полакомиться находящимся на земле содержимым гнезд птиц, любит арбузы. К большому сожалению, это животное истребляют охотники из-за якобы целебного жира.
С одного края барханов — небольшое, почти фиолетовое озерко в ярко-белых, покрытых солью берегах. С озерка снимаются несколько парочек оранжевых крупных уток-отаек или, как их еще называют, огарей, и, покружившись, улетают в сторону Балхаша.