Там, откуда ушли реки (Мариковский) - страница 56
Колодцы располагаются, как правило у основания больших барханов, конденсирующих влагу
По этой единственной здесь скважине я узнаю местность. Она называется Агаш-Аяк и тоже показана на нашей карте.
В переводе на русский Агаш-Аяк — «деревянная нога». Я не удивляюсь столь необычному названию. В пустыне они часты, и поводом для них нередко служит какой-либо незначительный предмет, событие. Но «деревянная нога»! Потом в селе Караой, которое нам предстояло проехать осенью, старик старожил рассказал, что в этом месте очень давно была метеорологическая станция. От нее и остались развалины. А наблюдателем на ней служил человек с деревянной ногой. Так и осталось, быть может на столетие, название этого урочища.
Бугор «Деревянная нога» нам интересен. Где-то здесь недалеко, по рассказам побывавших в пустыне людей, находятся развалины городища. Но где? Придется задержаться и основательно побродяжничать. Да и возможен ли путь вперед? Наши запасы бензина ничтожны.
Рано утром я и Николай бодро шагаем по барханам. На небе ни облачка, светит солнце. Вскоре исчез из вида бивак, и мы одни среди барханов, похожих друг на друга. Поглядывая то на компас, то на солнце, мы направляемся сперва на запад и неожиданно натыкаемся на едва заметную, почти занесенную песками дорогу. Она приводит нас к колодцу. Возле него давние следы человека.
В стенах колодца, в щелях между бетонными плитами воробьи ухитрились устроить свои гнезда. Сейчас голосистые птенчики орут во всю глотку, требуя еды, а колодец, как резонирующая труба, усиливает звуки этого своеобразного концерта.
Бредем дальше. Вокруг все та же равнина, саксаул, барханы. И вдруг впереди облачко пыли и стадо галопирующих животных. Склонив книзу горбоносые головы, деловито и размеренными скачками мимо нас промчались сайгаки, пересекли наш путь и скрылись за барханами. Забираемся на вершины барханов, осматриваем в бинокль местность, но безуспешно. Вокруг все те же барханы да понижения между ними. В глубоких ложбинах натыкаемся на старинные стоянки скотоводов. Видимо, здесь когда-то были и колодцы. В таких местах удивительное смешение старого и сравнительно нового. Следы глубокой древности — черепки посуды, вылепленной руками из грубого теста и обожженной на костре, — лежат рядом с осколками фарфоровых чашек. Много поколений скотоводов пользовались этим местом.
Местами в пустыне глубокие чашеобразные выдувы песка, подобные кратерам вулканов. На их склонах обнажены погребенные такыры. Иногда под толстым слоем белой глины вновь песок и опять слой глины. На дне одного большого котлована я вижу округлый черный камень. Он поблескивает светлыми включениями, тяжел и необычен. Откуда здесь, на громадном пространстве пустыни, где один песок да светлая глина, такой камень? Не метеорит ли? Я забираю его с собой.