Но вот наконец кончилось загадочное представление, и оса схватила челюстями сверчка за длинные ротовые придатки, скачками поволокла его, ловко лавируя между кустиками.
Нас стало утомлять представление, давала себя чувствовать жара, и душный влажный воздух, как нарочно, застыл без движения. Вокруг низины на далеких желтых холмах пустыни один за другим крутились длинные белые смерчи, и все вместе медленно передвигались по горизонту в одну сторону.
И тогда опять произошло неожиданное.
Над осой в воздухе повисла небольшая серая мушка с белой серебристой полоской, разделявшей два больших красноватых глаза. Скачками прыгала оса, рывком летела над нею и ее преследовательница. У мушки тоже был неистощимый запас энергии, и она лишь один раз на несколько секунд присела на верхушку травинки, когда оса слегка замешкалась, попав в заросли солянки. Так они и путешествовали около сотни метров — парализованный сверчок, черная охотница оса и серая мушка тахина.
Наконец кончился их путь. Оса направилась в норку, а я, едва успев изловить висевшую в воздухе мушку, почти одновременно пинцетом выхватил из норки сверчка. Оса в недоумении выскочила наружу и тоже попала в мой сачок. Счастливый от своего улова, я поспешил к банке, которой была накрыта норка. Но под ней было пусто.
Прошло несколько часов. Оса не показывалась наружу. Поведение ее меня озадачило. Такая быстрая, энергичная, она не могла попусту тратить время. К тому же ее жизнь скоротечна.
Между тем время шло. Солнце склонилось к горизонту, жара исчезла, и подул легкий ветерок, белый солончак стал совсем синим, а потом, когда солнце зашло и небо окрасилось красной зорькой, стал нежно-розовым.
Пора было кончать историю с первой осой. Едва я только поднял банку, как из норки пулей выскочил черный комочек и, сверкнув крыльями, умчался вдаль. Будто она только и ожидала, когда банка будет снята. Быть может, стекло, закрывавшее поляризованный свет неба, воспринималось как чуждое тело и оса выжидала.
А далее в норке, в сбоку вырытой каморке, я нашел и сверчка-самца с роскошными прозрачными, превращенными в музыкальный инструмент и негодными для полета крыльями. Он тотчас же встрепенулся, был довольно шустр, но без усов. На его груди между первой и второй парой ног лежало большое продолговатое и слегка прозрачное яичко искусной охотницы. Наверное, яд осы погружал добычу в короткий наркоз. Интересно бы узнать химический состав этого яда.
Когда дорога подходит к крутому и глубокому сухому руслу реки, я, оставив машину и спутников, иду по нему. Вокруг царит тишина. Но вот в зарослях саксаула, чингиля и тамариска раздается шорох. От неожиданности я вздрогнул. Он кажется таким громким. Потом кто-то громко затопал. На белый берег выскочили и с невиданной резвостью промчались два верблюда. Сбежали от хозяев, одичали. Выглядели они отлично, их полные горбы торчали кверху буграми.