Там, откуда ушли реки (Мариковский) - страница 83

Я продолжаю раскопку и вскоре извлекаю маленького пискливого геккончика с чудесными желтыми немигающими глазами и узким вертикальным щелевидным зрачком, изящными ножками, увенчанными похожими на человеческие пальчиками.

Сцинковый геккон — строго ночное животное В темноте его большие глаза отражают ничтожный свет, загораясь разноцветными огоньками

Геккончик покорен, не сопротивляется и не пытается освободиться из плена. Так вот кто ты, охотник за муравьями! Излюбленное место жизни этой ящерицы — разнолистный тополь-туранга. Под пластами толстой и бугристой коры дерева она находит обильную еду — различных насекомых и пауков. Обычно каждая туранга, как я не раз убеждался, имеет своего геккончика. Другому, видимо, не полагается вторгаться на чужую территорию.

Почему же геккончик покинул турангу? Видимо, сказалась засуха. Не на кого стало охотиться ее главному обитателю, он отправился в необычное путешествие и, возможно, ночью нашел муравейник, забрался в него через главный ход и закрыл его. Далеко в муравейник приникнуть он не мог — подземные ходы его не широки.

На биваке мой товарищ рассказывает: засунул руку в дупло туранги, думал, там гнездо удода, да нащупал камень. Самый настоящий. И главное, большой, больше чем сам вход в дупло. Как он там мог оказаться?

Находка загадочная. Сейчас в такую жарищу пора бы отдохнуть в тени дерева, да придется идти, смотреть в чем дело. Кто мог затолкать в дерево камень? Да и зачем?

Возле туранги крутится удод. Увидал нас, встревожился. В его клюве медведка. Как ловко эта птица угадывает, где находится в земле насекомое. Утверждают, что у птиц нет обоняния. Тогда с помощью какого чувства удод находит насекомых, обитающих в земле едва ли не на глубине в пять сантиметров? Помогает слух, ощущение сотрясения почвы, способность улавливать какое-либо излучение?

Удод недоволен нашим посещением. Его гнездо на той же старой дуплистой туранге, в которой и камень.

Я засовываю руку в дупло. На его стенке действительно что-то очень твердое, чуть шероховатое, округлое, полуцилиндрическое, длиной около 20 и шириной около 10 сантиметров. Только не камень, а кусок очень прочной глины. Надо попытаться вытащить кусок наружу. Придется поработать ножом. До чего же неудобно им орудовать в тесноте дупла. И солнце печет немилосердно, жарко, хочется пить.

Наконец кусок глины отскочил от древесины, и я не без труда, слегка расширив вход в дупло, извлекаю находку наружу.

— Вот так камень! — смеюсь я.

Перед нами отличное сооружение — гнездо осы-сцелифрона, той самой, окаменевшее от пожара гнездо которой я нашел в городище. Ячейки — бочоночки слеплены из тонкозамешанной глины — их тут около 20 — и покрыты снаружи толстым слоем более грубой глины. Это защита от наездников. Следы их работы, отъявленных врагов сцелифронов, видны хорошо. Защитная нашлепка во многих местах просверлена тонким яйцекладом. Добраться им до личинки осы и отложить на нее яичко было нелегко — пришлось еще сверлить и кончиком брюшка конусовидную дырочку.