И теперь, когда над жизнью самого главного для Аспазии человека нависла реальная угроза, она боролась за него всеми средствами. Из всех концов Аттики, из отдаленных земель были собраны лучшие врачи. В его опочивальне денно и нощно жгли фимиам и целебные травы. Аспазия имела неплохие познания в медицине и сама готовила ему лечебные настойки, втирала в его кожу целительные бальзамы, приносила жертвы всем богам.
Не боясь доносов об оскорблении греческих богов, она обращалась к восточным магам, жившим в Афинах. На шею Перикла она повесила амулет.
- Посмотрите, друзья мои, - тихим, слабым голосом сказал при этом Перикл. - Жена моя колдунья, а ведь я сам ее защищал от обвинений в этом!
Не выпуская дрожащей от волнения руки Аспазии, он пытался приободрить ее шуткой.
Болезнь протекала относительно легко, и Перикл мог бы выжить, но силы оставили уже немолодого стратега. Друзья и близкие ежедневно собирались у изголовья одра, на котором лежал беспомощный умирающий человек, от слов которого еще недавно зависело благосостояние их страны. Перикл, сквозь пелену беспамятства, уже едва различал слабые отголоски их речей. А они восхваляли его в надежде, что боги услышат их и отведут неотвратимую утрату.
- Какой великий человек нас покидает!
- Слава его да пребудет в веках!
- Он, как ваятель, сотворил из Афин лучший шедевр во всей Элладе!
- Он укрепил демократию, преобразил город прекрасными зданиями!
- Друзья, он был великим воином, одерживал громкие победы на море и на земле!
Аспазия молчала и тихо плакала. Скорбные мысли не покидали ее: "Он же еще жив. Зачем они говорят так, как будто произносят речь на кладбище за Дипилонскими воротами".
Сейчас у смертного одра своего любимого человека она была сломлена предстоящей ей потерей. Она понимала, что с уходом в мир теней ее сиятельного покровителя никто не сможет защитить ни ее саму, ни ее сына от нападок завистливых недоброжелателей, которые в течение всей их совместной жизни стояли за ее спиной.
Аспазия выглядела еще гораздо моложе своих сорока. И понимала, что сейчас стареет от горя просто на глазах. Зависть к ее красоте, талантам, влиянию на Перикла подарила ей множество врагов. Теперь их тени уже сгущались над ее домом, который всегда казался надежным убежищем. Она знала, что скоро ее, возможно, ждет изгнание, забвение. Она собрала все свои силы и сказала:
- Друзья мои, зачем сейчас вы перечисляете все битвы, которые он выиграл, и строения, которые воздвиг? Он еще слышит вас, так сделайте так, чтобы его последние минуты окрасились светом ваших улыбок, пусть каждый из присутствующих вспомнит то хорошее, что он сделал лично ему. Вы говорите не перед мраморной статуей, не перед народным собранием, а перед живым, прекрасным и неповторимым человеком. Говорите же для него!