Да что это я, ревную, что ли?! Ещё не хватало!
— Эсимэ, затуши-ка свечи и ступай к себе. Я всё же попробую заснуть.
Девушка сделала, как я ей сказала, но перед тем, как уйти, встала на пороге, точно белое привидение, и настойчиво повторила:
— Так вы меня прощаете?
— Прощаю, прощаю, — отмахнулась я. — Как Райле? В себя не пришла?
Эсимэ сгорбилась, опустила голову и ответила несчастным голосом:
— Нет.
— Завтра и послезавтра я буду с ней, — я легла, натянув покрывало на голову, — господин Ирр просил меня присмотреть за своей старой нянюшкой. Иди, и доброй ночи тебе.
— Доброй вам ночи, госпожа Тэн, — чуть успокоившись, Эсимэ вышла. А я осталась наедине с видениями, снова обступившими меня со всех сторон.
Море, огромный замок на берегу, маленькая девочка, которая смеялась и размахивала руками. Её полёты на спине дядюшки, пока Тилен ещё был драконом — его распахнутые крылья, струи воздуха, бьющие в лицо, и чистый, драгоценный, как жемчужина, восторг.
С кем же всё это было? Неужели со мной? Но как такое могло случиться?!
Тяжело смотреть на умирающего человека, не зная, как ему помочь. С таким я столкнулась впервые в своей жизни — приёмная мать скончалась тихо, во сне, и я ничего не смогла бы сделать для неё, даже если б захотела. А вот беспомощность при виде мертвенно-бледной, еле дышащей Райле угнетала.
Я сидела рядом с её ложем, на коврике с подушками, и ждала, пока Каэм зайдёт попрощаться с нами обеими. Пусть Райле ничего и не слышала, но я знала, что он не улетит, не взглянув на неё. И оказалась права — медленные, тяжёлые шаги в коридоре могли принадлежать только ему.
Когда дракон зашёл, я только на пару минут вскинула глаза и опустила их. Он выглядел не лучшим образом — бледный, осунувшийся, сумрачный. Похоже, зелье лекаря не помогло — тёмные круги под глазами Каэма свидетельствовали о том, что он провёл бессонную ночь.
— Моя благородная невеста, — сорвалось с его губ. Я пробормотала в ответ:
— Мой благородный жених.
Вчерашняя горячка прошла, оставив место некоей скованности и смущению между нами. Как будто все эти поцелуи и объятия были вызваны каким-то наваждением, а теперь мы с Каэмом вернулись к ритуальным, как я их про себя называла, приветствиям и нейтральной вежливости.
— Она приходила в себя? — Каэм подошёл ближе и коснулся руки служанки, безвольно лежавшей на покрывале.
— Эсимэ сказала, что нет.
— Я слышал, перед смертью те люди, кого укусил тэа, приходят в сознание на полчаса-час. Значит, для Райле ещё есть надежда, — ровным тоном произнёс дракон.
— Есть, — согласилась я, всё так же не поднимая головы.