— Вы говорите по-английски? Ответил Хант.
— Вы здесь командуете? он повторил ей, как будто, возможно, не был уверен, что означают эти слова, и просто давно запомнил их на всякий случай.
— Я капитан Сара Хант, военно-морской флот Соединенных Штатов, — ответила она, приложив ладонь к груди. — Да, это мой приказ.
Он кивнул, и в этот момент его плечи опустились, как будто он сбросил с плеч тяжелый груз. — Я передаю вам свое командование. Затем он повернулся спиной к Ханту, жест, который сначала показался ей признаком неуважения, но вскоре она поняла, что это нечто совершенно иное. В его открытой ладони, которая была скована наручниками за спиной у запястья, лежал ключ. Он держал его все это время и теперь, со всеми церемониями, на которые был способен, отдавал его Ханту.
Хант выхватил ключ из его ладони, которая была заметно мягкой, а не мозолистой ладонью рыбака. Она подошла к отсеку на корме "Вен Руи", сняла замок и открыла люк.
— Что у нас есть, мэм? — спросил мастер над оружием, который стоял прямо за ней.
— Господи, — сказал Хант, глядя на полки с мигающими миниатюрными жесткими дисками и плазменными экранами. — Я понятия не имею.
13:47 12 марта 2034 года (GMT+4:30)
Ормузский пролив
Когда Ведж переключился на ручное управление, подрядчики Lockheed на George H. W. Bush немедленно начали связываться по радио, желая узнать, все ли в порядке. Он не ответил, по крайней мере, сначала. Они все еще могли отслеживать его и видеть, что он придерживался их плана полета, который в этот момент помещал его примерно в пятидесяти морских милях к западу от Бандар-Аббаса, главной региональной иранской военно-морской базы. Точность его полета доказала — по крайней мере, для него, — что его навигация была такой же точной, как у любого компьютера.
Затем его F-35 попал в очаг атмосферной турбулентности — очень плохой. Ведж почувствовал, как дрожь пробежала по рычагам управления, через его ноги, которые были посажены на педали руля, в рычаг управления и через его плечи. Турбулентность угрожала сбить его с курса, что могло бы отвлечь его на более технологически продвинутые уровни иранской ПВО, которые простирались за пределы Тегерана, в которых малозаметные контрмеры F-35 могли оказаться неадекватными.
"Вот оно", — подумал он.
Или, по крайней мере, так близко к этому , как он когда-либо подходил. Его манипуляции с дроссельной заслонкой, рукояткой и рулем были быстрыми, инстинктивными ’ результат всей его карьеры в кабине пилота и воспитания четырех поколений семьи Митчеллов.
Он провел свой самолет по краю турбулентности, пролетев в общей сложности 3,6 морских мили со скоростью 736 узлов, при этом его самолет был ориентирован с 28 градусами рыскания, соответствующими направлению его полета. Весь эпизод длился менее четырех секунд, но это был момент скрытой благодати, который только он и, возможно, его прадедушка, наблюдавшие из загробной жизни, оценили в момент его возникновения.