Пока Фаршад отдыхал на пешеходном мосту, вспоминая последние несколько дней, он чувствовал себя увереннее, зная, что, по всей вероятности, он никогда больше не увидит водоема больше, чем маленький ручей, который приятно журчал у него под ногами. Он продолжил свою прогулку. Просочившиеся сквозь листву солнечные лучи падали на тропинку и на запрокинутое и улыбающееся лицо Фаршада. Было приятно чувствовать под собой твердую землю. Он глубоко вздохнул и ускорил шаг. Вскоре он был на дальнем конце своего участка, рядом с вязом, где у него была привычка обедать.
Он сидел, прислонившись спиной к стволу. На коленях он разложил свою еду: яйцо, хлеб, оливки. После приступа морской болезни к нему так и не вернулся аппетит. Он только откусил кусочек от своей еды. Он подумал о Колчаке. Когда у них был тихий момент на корабле, носившем имя Фаршада, русский спросил его, что он будет делать теперь, когда он в отставке. Фаршад не упомянул о своих мемуарах — это было бы слишком самонадеянно. Вместо этого он рассказывал об этой земле, о своих прогулках, о спокойной жизни в сельской местности. Колчак громко расхохотался. Когда Фаршад спросил, что тут такого смешного, Колчак сказал, что никогда не считал Фаршада человеком спокойной жизни. Он ожидал, что Фаршад попробует свои силы в политике или бизнесе; воспользуется своей дурной славой, чтобы подняться на высшие ступени власти.
Фаршад закончил свой обед. Он задавался вопросом, что бы подумал его старый наставник Сулеймани о его решении стремиться к более спокойной жизни. В конце концов, именно Сулеймани пожелал смерти солдата своему молодому протеже, а не увядания, которого он сам боялся и которого так чудом избежал. Сколько раз и на скольких полях сражений Фаршад обманывал смерть? Слишком много, чтобы сосчитать. Но когда он подумал об этом, он начал задаваться вопросом, обманул ли он смерть или это сама смерть обманула его, так и не даровав Фаршаду того конца, которого желал Сулеймани. И все же, сидя под вязом на краю своего участка, Фаршад не мог заставить себя пожалеть, что не погиб на поле боя. Разве солдат не заслужил плодов своего труда? Казалось вполне уместным, что в конце своих дней солдат станет близким человеком мира. Кто-то может возразить, что высшим достижением для солдата было не умереть на поле боя, а скорее тихо уйти из жизни в мире, созданном им самим.
От его трапезы осталось несколько кусочков. Фаршад расправил бумажный пакет перед собой на траве, аккуратно разложив на нем кусочек яйца, корку хлеба и две оливки.