. Ханту так поразило это сходство, что во время домашнего визита она предпочла посидеть одна в своей гостиной, а не ходить по дому с социальным работником, что было нарушением приличий, которое, вероятно, не пошло ей на пользу. Когда социальный работник закончила свой часовой осмотр, она вышла из детской и прокомментировала: — Вы никогда не узнаете, что служили на флоте, прогуливаясь по этому дому. У тебя нет ни одной фотографии.
У Ханта не было ответа, или, по крайней мере, она не чувствовала себя готовой дать.
Перед тем как она ушла, социальный работник сказал Ханту, что в ближайшие дни ей позвонят по телефону относительно ее права стать приемным родителем. В последующие дни Хант почти не спал. Ее сны вернулись с такой яростью, какой она не знала с тех пор, как сразу после Шанхая.
Корабли выгружают свой груз….
В панике она ищет своего отца, зная, что никогда его не найдет …
Снова и снова по спирали закручивается сон, только усиливаясь в интенсивности. Пока однажды утром, посреди своего сна, ее не избавляет от знакомого ужаса звук…
У нее зазвонил телефон.
17:12 24 ноября 2038 года (GMT-6)
Канзас-Сити, Миссури
Спальня не менялась уже два десятилетия. Плакаты с изображениями истребителей, от "Корсара" до "Фантома" и "Хорнета". Плакат победы в Суперкубке 2017 года, когда Том Брэди стал КОЗЛОМ отпущения. На столе валялись университетские трофеи, мчащийся футболист, бьющий отбивающий, их плечи покрывал густеющий слой пыли. Рядом с трофеями были сложены книги по истории, в том числе книга в мягкой обложке с загнутыми краями “Черная овца Баа-баа", автобиография полковника Грегори "Паппи" Бойингтона. В центре стола лежало письмо, впервые вскрытое четыре года назад, конверт пожелтел от времени по углам. Он вернулся с "Энтерпрайза" вместе с остальными его личными вещами. Его отец хранил его там. Когда тоска по нему становилась невыносимой, его отец бдительно сидел за письменным столом и перечитывал письмо.
Привет, пап,
Вы, вероятно, услышите обо мне по телефону до того, как получите это письмо. Но на случай, если это займет гораздо больше времени, прежде чем мы поговорим, я хотел бы приложить ручку к бумаге. Последние несколько дней я много думал о Поп-попе. Мое первое воспоминание — это то, как он рассказывал мне истории из Тихого океана. Позже появились рассказы папы о Вьетнаме. И, конечно же, ваши истории. (Если бы вы были здесь, я бы попросил вас еще раз рассказать мне историю о верблюжьем пауке и листовом пироге.) Но больше, чем моя память обо всех этих историях, это моя память о том, что я хотел иметь свою собственную историю. Тот, который я мог бы вам рассказать. И будь я проклят, если я не собрал здесь несколько штук.