Ну что ж… пришло время заезда пончиков по их двору.
"Может быть, нам следует просто назвать это так", — подумала она, и намек на ухмылку скользнул по ее тщательно продуманному поведению. Давайте назовем это пончиковой прогулкой , а не патрулированием свободы судоходства. по крайней мере, тогда мои моряки поняли бы, какого черта мы здесь делаем.
Она оглянулась назад, на хвост своего флагманского корабля "Джон Пол Джонс". За ним, выстроившись в боевую линию над плоским горизонтом, тянулись два других ее эсминца — "Карл Левин" и "Чанг-Хун". Она была коммодором, командовавшим этими тремя военными кораблями, а также еще четырьмя, все еще находившимися в их родном порту Сан-Диего. Она стояла на вершине своей карьеры, и когда она смотрела в сторону других своих кораблей, ища их в кильватере своего флагмана, она не могла не видеть себя там, так же ясно, как если бы она стояла на этой поверхности совершенно спокойного океана, появляясь и исчезая в мерцание. Себя такой, какой она была когда-то: юный энсин Сара Хант. А затем и она сама, какой она была сейчас: постаревшая, более мудрая капитан Сара Хант, коммодор 21—й эскадрильи эсминцев“Вперед, Соломоны”, их девиз со времен Второй мировой войны; "Свирепые львы", имя, которое они дали себе. На палубных плитах своих семи кораблей она была ласково известна как “Королева львов”.
Она постояла немного, задумчиво глядя в кильватер корабля, находя и теряя свой образ в воде. Она получила новости от медицинской комиссии вчера, прямо перед тем, как она собрала все линии и отплыла с военно-морской базы Йокосука. Конверт был спрятан у нее в кармане. Мысль о газете вызвала у нее боль в левой ноге, прямо там, где плохо срослась кость, боль, за которой последовала предсказуемая молния булавок и иголок, начавшаяся у основания позвоночника. Старая травма наконец-то настигла ее. Медицинская комиссия сказала свое слово. Это будет последнее путешествие Королевы Львов. Хант не мог в это поверить.
Освещение внезапно изменилось, почти незаметно. Хант заметил продолговатую тень, скользнувшую по гладкой мантии моря, поверхность которого теперь была прервана порывом ветра, превратившимся в рябь. Она посмотрела вверх, туда, где пролетало тонкое облачко, единственное в небе. Затем облако исчезло, растворившись в тумане, так как ему не удалось скрыться за безжалостным солнцем поздней зимы. Вода снова стала совершенно спокойной.
Ее мысли были прерваны глухим стуком шагов, быстро и легко поднимающихся по лестнице позади нее. Хант посмотрела на часы. Капитан корабля, коммандер Джейн Моррис, как обычно, отставала от графика.