Сначала он не мог точно вспомнить, что произошло, но постепенно начали всплывать подробности: его правое крыло танцует вдоль границы… потеря контроля над полетом… его попытка катапультироваться… его спуск к Бандар — Аббасу… он курил "Мальборо" на асфальте … Человек со шрамами… давление этой трехпалой хватки на его плечо. Потребовалась целая ночь, чтобы эти детали всплыли на поверхность.
Он провел языком по рту и почувствовал щели между зубами. Его губы были толстыми и покрылись волдырями. По краям занавесок начал пробиваться свет. Вскоре Ведж смог разглядеть окружающее, но его зрение было затуманенным. Один его глаз заплыл и был закрыт, а другим он едва мог видеть.
Без своего зрения он бы никогда больше не полетел.
Все остальное заживет. Все остальное можно было бы отменить. Только не это.
Он попытался поднести руку к лицу, но рука не могла пошевелиться. Его запястья были прикованы наручниками к каркасу кровати. Он потянул, а затем потянул снова, его путы загремели, когда он попытался дотронуться до своего лица. Торопливая процессия шагов приблизилась к его комнате. Дверь его кабинета открылась; на ярко освещенном пороге балансировала молодая медсестра в хиджабе. Она прижала палец ко рту, заставляя его замолчать. Она не подходила слишком близко. Она сложила обе руки в умоляющем жесте и тихо заговорила на языке, которого Ведж не понимал. Потом она ушла. Он слышал, как она бежит по коридору.
Теперь в его комнате было светло.
В дальнем углу на металлическом кронштейне висел телевизор.
На его дне что-то было написано.
Ведж расслабил свою пульсирующую голову на подушке. Своим не заплывшим глазом он сосредоточился на телевизоре и фрагменте текста, выбитом у его основания. Это потребовало от него всей концентрации, но постепенно буквы стали четче, сглаживаясь по краям. Изображение сгустилось, попав в фокус. Затем он смог разглядеть это, почти с четкостью двадцать на двадцать, это фантастическое и спасительное имя: panasonic.
Он закрыл глаза и проглотил небольшой комок эмоций в горле.
— Доброе утро, майор Ведж, — раздался голос, когда он вошел. У него был слабый британский акцент, и Ведж обратил свое внимание в его сторону. Мужчина был персом, с костлявым лицом, изрезанным плоскими углами, как лезвия нескольких ножей, и аккуратно подстриженной бородой. На нем был белый халат санитара. Его длинные, заостренные пальцы начали манипулировать различными линиями для внутривенных вливаний, которые выходили из рук Веджа, которые оставались прикованными наручниками к каркасу кровати.