Из тумана на детскую горку опускается чайка. Джо качает головой.
— Мы все считаем, что вы произвели настоящую сенсацию.
Спустя неделю после заупокойной службы по Ричи Коуэну в той нищей церкви, Джуит отправился в поход в одиночку. Далеко за горами было небольшое озеро. На его берегу стояли четыре хижины для туристов и ветхая лодочная станция. Это местечко окружали высокие сосны, а вела к нему объездная дорога, поэтому там никто особенно не бывал. Эндрю Джуит брал его с собой два или три раза в двадцатых годах, когда Джуит был ребёнком. Он учил его плавать — «в чистой воде безо всяких там химикатов» — учил грести, учил ловить рыбу. Рыбы в этом маленьком озерце было великое множество. Джуит научился рыбачить, однако ему всегда было больно смотреть, как окровавленная рыба задыхается на дне лодки. Позже он привёл на озеро Ричи — не для рыбалки.
Хижины были пусты. Беззубый сухопарый старик, присматривавший за хижинами и лодками, был дружелюбен, но при этом себе на уме. Ту единственную ночь, когда они были вместе, Джуит и Ричи провели на раскладушке в дощатой хижине. Вольные курить сколько им вздумается, они накурились до лёгкой одури. К днищу бутылки красного, которую они принесли с собой, прилипли листья. Весь день они катались вдоль берегов озера на одной из тех четырёх прохудившихся лодок, что были на станции. Озеро извивалось. В самом дальнем его конце, откуда не было видно хижин, они разделись, залезли в воду, поплавали и побарахтались на отмелях, возбудились и вылезли на берег, чтобы излить сладкое томление, лёжа под высокими соснами в мозаичных отблесках солнца. Они лежали нагишом на голой земле, и большие чёрные муравьи то и дело кусали их. Когда уже в сумерках они вернулись обратно, старый лодочник неодобрительно усмехнулся съестному, которое они принесли с собою в консервных банках. Он накормил их свежей рыбой, которую только что поймал и пожарил на углях у себя лачуге. Она была бесподобно вкусной.
Джуит вернулся туда потому, что встревожился — он почему-то ничего не чувствовал по поводу Ричи. Он не плакал, когда тот погиб. За все те часы, что он проводил в школе и дома, он едва ли думал о Ричи. Это было неправильно и бездушно, и он решил, что с ним происходит что-то ужасное. Случилась трагедия. Он потерял человека, которого любил, потерял навсегда, но относился к этому, лишь как к холодному факту. Плохо уже одно то, что он голубой. Но не испытывать никаких чувств — это уж слишком. По ночам он пытался заставить себя заплакать. Но глаза оставались сухими. В отчаянии, он поделился с отцом. Не об отношениях с Ричи. О своём беспокойстве.