— Наверное, я где-нибудь обронила его и не заметила. Может быть, он его и не брал. Представьте, как он обидится. Я этого не вынесу.
— Тогда спросите его.
Джуит вешает трубку обратно и начинает мыть сковороды под струёй горячей воды.
— Он гнусный лжец. Брал он его или нет, вы поймёте, когда он улыбнётся.
— О, я не могу. Поэтому я вам и позвонила. Я не могу сама обвинить его. Я думала, что вы бы… вы ведь его знаете. Мне показалось, тогда вы держали его на расстоянии с таким… достоинством. Я знаю, у меня нет никакого права просить вас, но если бы вы…
— Вы давали ему деньги, не правда ли? — спрашивает Джуит. — Будьте откровенны. Всякий раз он просил у вас денег, да? Не бойтесь, вы меня этим не удивите.
— Вот почему я и не могу этого понять. — Она стала плакать. Джуит вытирает сковороду.
— Сколько же вы ему дали?
Она пожимает массивными плечами.
— Сотню там, сотню здесь. Ну и, конечно, за спиртное и за обеды платила я. И за мотели.
Она смотрит на пустой стакан со следами томатного сока и ломтиком лимона.
— Не могли бы вы налить мне ещё стаканчик?
— Если за рулём буду я.
Джуит вешает на крюк сковородку и смотрит на неё, слегка вздёрнув брови. Она нервно кивает, снова взгромождается на стул и роется в сумке в поисках сигарет. Он берёт со стола стаканы, споласкивает их и наливает ей новую порцию.
— Как я понимаю, этот перстень с большим изумрудом стоит куда больше, чем сотня здесь, сотня там, да и кто знает?
Он ставит перед нею стакан, в котором постукивают кубики льда, и она с жадностью принимается за напиток.
— Он стоит много тысяч, — говорит она. — Куда мы поедем.
— Разыщем Долана и отберём у него закладную. Если она всё ещё у него. Вы не хотите его наказывать. Вы просто хотите вернуть перстень, да?
— Он не хотел причинить мне вреда.
Чиркнув раз десять кремнем свой зажигалки, инкрустированной камнями, она наконец-то извлекает из неё пламя и закуривает сигарету.
— Он бы не взял его, если бы знал, что я не смогу окупить потерю.
— Не рассчитывайте на это, — говорит Джуит. — Молитесь, чтобы закладная всё ещё была у него. Когда это случилось? — Пропажу я обнаружила этим утром — правда, я не всегда носила его. Я не могла поверить своим глазам. Я обыскала весь пол и все антресоли. Видели бы вы, как я весь ковёр на четвереньках исползала. Ковёр у меня с высоким ворсом. И никакого толку. Тогда я вам и позвонила. — Она еле-еле улыбнулась, косо и разочарованно. — Хорошо, что Долан такой невежда. Берёт что побольше, а не то, что ценнее.
Джуит вытирает и вешает на крюк вторую сковороду.
— Он и за этим вернётся. Рано или поздно он добудет и это всеми правдами и неправдами. Если только вы не потрясёте его хорошенько. Он — плохое лекарство, Мэвис.