Пока мы передвигались по землям Литвы, никто не пытался напасть на нас, всё же, трое вооружённых сопровождающих, да двое с оружием внутри повозки — особо не располагали к нападению. Приехав в Полоцк, мы отпустили своих наёмников, надеясь нанять себе следующих. Но так почему-то их и не смогли отыскать. Только возницу нашли, который знал дорогу в Смоленск, с ним и поехали, останавливаясь на ночлег в придорожных тавернах вдоль тракта. Добравшись до Витебска, мы поменяли возницу и наняли дополнительно двух боевых холопов.
Дорога стала проходить через совсем глухие места. У меня в повозке звенела пара мешков с серебром для наёмников, а мешочек с жемчугом хранился вшитым в камзол. Ехали мы по-прежнему в повозке, потому что мне не хотелось путешествовать на конях, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, а получилось ровно наоборот. Оба нанятых холопа оказались засланными казачками.
Я смотрел в окошко, пока Афоня чистил свои пистоли. С ним на пару мы имели их в количестве восьми штук. Почему этого не предположили разбойники, мне осталось непонятным. Внезапно в глухом лесу на пустой дороге раздался разбойничий свист, а вслед за ним — громкий скрип дерева и грохот от упавшей впереди старой сосны.
Лошади в испуге заржали и взбрыкнули, не удержавшись, возница слетел с козел. А второй холоп тут же разрядил свой пистоль, но не в разбойников, а прямо в окошко, в которое я наблюдал за обстановкой. Спас меня защитный амулет. Удар в дверь, она распахнулась, и я выпал на песчаную дорогу. И всё завертелось в привычном для меня калейдоскопе сражения.
С обеих сторон леса на дорогу выбегали разбойники. Лица, заросшие чёрным, рыжим, светлым волосом, оскаленные в крике рты, дубинки, кистени и луки в руках. Весело! Мне ещё и с русскими разбойниками придётся драться! Да только зря они на нас напали. Очень зря…
Возница поднялся с земли и, подхватив саблю, решил закончить с иноземцами быстро и радикально. Из повозки грохнул выстрел, и с коня свалился первый предатель, который решил разрубить меня надвое. Афоня не растерялся и выстрелил из второго пистоля, попав ещё в кого-то.
Рывком поднявшись, я выхватил из перевязи два обычных пистоля. Первый выстрел уронил возницу, а второй попал в дюжего мужика, заросшего до самых глаз пегой бородой. Пуля развернула его, зажатая в руке и отполированная до блеска тяжёлая дубинка вывалилась из разжимающихся пальцев. Качнувшись в противоположную сторону, он свалился с ног.
Свистнули стрелы, одна даже откуда-то сверху. Целились и по Афоне, но он благоразумно спрятался внутри повозки. У разбойников не было огнестрельного оружия, они пользовались только стрелами, надеясь победить количеством.