С обеих сторон на дорогу уже выбирались человек тридцать, а сколько ещё лучников оставались в лесу?
— Ааа! Мочи их, робяты! А то с пистолей всех постреляют!
Четыре выстрела подтвердили предположения главаря разбойников. Ещё троих убитыми и одного раненым потеряли они в начавшемся бою. Всё преимущество душегубов резко уменьшилось. Их это, правда, не остановило, и град стрел с новой силой обрушился на меня. Амулеты пока справлялись. Афоня в повозке перезаряжал пистоли, не высовываясь наружу. Мне же приходилось намного хуже, времени не было даже для того, чтобы забить патроны в модернизированные пистоли.
И уже первый разбойник бежал ко мне с кистенем, намереваясь пробить голову. Настроены все были решительно, видимо знали, как много было у меня серебра. Вздохнув, я сбросил чехол с «Клыка», вынул его и, прыгнув в сторону убитого мужика с дубиной, произнёс арию и слово: «Меч». Зачерпнув крови, клинок вспыхнул еле заметным алмазным пламенем, словно автоген. Загудевшее магическое лезвие обозначило себя, и я принялся рубить им нападающих. А они уже были рядом.
От первого разбойника я мягко ушёл влево и, пропустив, разрубил его напополам. Следующий потерял голову, срезанная начисто, она отскочила в сторону, тело тут же рухнуло следом. А потом началась настоящая мясорубка. Вслед за первыми бандитами упали на землю ещё пятеро, нападающие с правой стороны повозки.
С левой стороны грохнули два выстрела, а затем ещё два. Дикий свист перестал звучать, вместо него слышались только крики ярости и боли. Потеряв в одно мгновение сразу десятерых товарищей, разбойники очнулись. Времени прошло слишком мало, чтобы сразу осознать дикое количество потерь, и с изрядным запозданием выжившие бросились обратно в лес.
С разбойниками, нападавшими с левой стороны кареты, мы разобрались ещё быстрее.
— Бежим, это колдун! — крикнул кто-то из леса, и вся ватага мгновенно разбежалась, бросившись в разные стороны. Добить удалось только двоих, кто оказался недостаточно прыток. На этом, собственно, битва и закончилась. Клинок погас и был вставлен обратно в ножны, а сверху прикрыт шерстяным чехлом.
Убедившись, что разбойники сбежали, Афоня вылез из повозки и подошёл ко мне.
— Капитан, а чем ты укокошил их всех? — обвёл он глазами убитых.
— Магией, Афанасий, магией, — ответил я ему по-русски. — Давай осмотрим их и поедем дальше. Повозка осталась цела, но надо уехать отсюда, как можно быстрее. Может сейчас переодеться в русских?
Афоня лишь пожал плечами.
Но переодеться не получилось, одежда боевых холопов не подошла ни мне, ни Афоне, а мерзкие и вонючие лохмотья разбойников даже в руки брать не хотелось. Обыскав все трупы, мы добили тяжелораненых. Впереди на дороге оставалось лежать могучее дерево, чтобы его разрезать и убрать с дороги, пришлось бы потратить много времени и сил. Клык для этого задействовать не стоило, он своё дело сделал. Бросив взгляд на истерзанную выстрелами повозку, я передумал ехать на ней дальше.