— Легко. Вы, отправляя ему послание, представляли его в мельчайших подробностях. Эти подробности зафиксировались зеркалом, и когда он придёт читать ваше послание, эти детали будут сравниваться. Если всё совпадёт, то послание откроется, и он сможет его и увидеть, и прочитать. Никто другой этого сделать не сможет, даже применив мощные чары или артефакты. Это невозможно. Если же такая попытка кем-либо будет, всё же, предпринята, то послание самоликвидируется, и грабителю не достанется ничего, а сам он получит ментальный удар от высвободившейся энергии.
— Ничего себе! — удивилась Мерседес. — Хорошо, тогда я спокойна. Спасибо! — и с чувством выполненного долга перед любимым и перед собой Мерседес отправилась обратно в гостиницу, в которой они остановились всем отрядом. Что будет дальше, она не знала, но надеялась, что всё будет хорошо. Возможно, что будут и приключения, и битвы, и сложности, но они победят всё равно.
Ведь они все сильные маги, а кроме того, они не одни. С ними ехала ещё тройка сильных взрослых магов. Так что, она ещё утрёт нос Эрнандо по части магии и магических сражений, обязательно утрёт. С такими мыслями Мерседес вернулась обратно и, немного поболтав с подружками, легла спать.
После похода к губернатору и разговора с вице-королём Новой Испании я вернулся к Алонсо.
— Слушай друг, а нам, оказывается, предстоят великие дела.
Алонсо, который валялся на кровати в специально снятом нами доме, вяло пошевелился.
— Это какие же? Небось, опять пиратов гонять? Или напасть на их «гнёзда», вроде Тортуги?
Я хмыкнул.
— А как ты догадался?
Вместо ответа Алонсо потянулся к бутылке вина, стоящей в изголовье кровати, но она оказалась сильно далеко от него. Его пальцы, едва задев бутылку, соскользнули с гладкой поверхности, и он грохнулся на пол. Вслед за ним упала и бутылка, но мощный рывок вовремя выставленной руки спас её драгоценное содержимое.
— А что здесь удивительного? — продолжил Алонсо, вставая с пола и снова залезая на кровать. — Что здесь может быть удивительного, кроме определения места и времени для этого. Мы же с тобой сюда приплыли не вино пить и не в бордели ходить. Мы приехали бить пиратов. А бить их можно либо в море, либо на островах, иного нам не дано! — и Алонсо, задрав бутылку, приложился к её горлышку.
Я терпеливо ждал. Каждый раз, после очередного похода, Алонсо на сутки выключался из нормальной жизни, требуя к себе повышенного внимания и повышенного расхода декалитров вина.
Несколько моих жалких попыток обуздать его тягу к крепкому вину не увенчались особым успехом, кроме того, что он перешёл на более низкий градус. Так что, я записал это себе в победу, а не в поражение над пагубным пристрастием друга.