Брак настолько увлекся работой, предчувствуя скорое окончание основательно надоевшей работы над скиммером, что раздавшийся за спиной голос Часовщика едва не заставил его сердце выпрыгнуть из груди.
– Достал-таки… Ровнее веди, левую перекосило.
– Ага, вижу. Сейчас. – калека аккуратно поправил раскаленную железку, после чего поднял взгляд на старшего механика.
Старик, скрестив руки на груди, стоял в проходе и грустно смотрел на скиммер. Рабочую одежду он уже сменил на длинный кожаный плащ с многочисленными подсумками, на шее висел тяжелый визор с единственным широким стеклом в медной оправе.
– Там в боковую дверь ломился твой приятель, но я велел не открывать. Не стоит пускать кого-попало в мастерскую, особенно сейчас.
– Спасибо. Только Логи мне тут не хватало.
Часовщик окинул взглядом закуток, присел на стоящий у стены, криво сведенный корпус гравки. Кивнул на скиммер:
– Не передумал?
– Ты же понимаешь, что не могу, – Брак этого разговора ждал, поэтому был готов. – Я встретил тут вернувшихся из Поиска. В том числе сына Ухола. Веришь, только сейчас осознал, в чем именно между нами разница. Либо я стану как они, либо мне нет места среди Котобоев. Просто не выдержу осознания того, что я упустил. Так что нет, я не передумал. Тем более сейчас, когда все почти готово.
Парень был готов к уговорам и надоевшей песне про "нехер тебе там делать", но старик удивил. Старший механик молчал, вертя между пальцев незаконченную фигурку скиммера для Забойки.
Брак мысленно пожал плечами и продолжил возиться с колесом.
– Ты же на север собираешься? Сомневаюсь, что тебе придется по нраву Яма. Значит двинешься дальше, за реку. Доминион? Или сразу Республика? – голос старика звучал устало.
Калека, подумав, уверенно ответил:
– Доминион. Не люблю холод. А оттуда постараюсь на острова. Бойцом мне никогда не стать, зато есть неплохие шансы нормально выучиться механике. А лучшие механики – на островах. Поработаю в мастерской, наберусь опыта. Если проявлю себя, могут пригласить на архипелаг. Да и полетать всегда мечтал, вспомнить это ощущение.
– Ты вообще что-нибудь помнишь?
– Обрывки, иногда сны. Стены из темного дерева, латунь и медь. Помню гудение гравок и странное круглое окно. – Брак раскалил длинный брусок и принялся аккуратно сводить ось. – Жаль, не помню лица матери, только силуэт. И немного голос. Может, полет поможет.
Часовщик раскалил фигурку скиммера и принялся доделывать ее, ловко орудуя маленьким стальным штырьком сложной формы.