Брак прокашлялся, поднял взгляд и продолжил свой рассказ. Ему отчаянно не хватало потолка трака, но он представил себе знакомые закорючки на грязном полотнище тента, и они послушно проступили, ожили на темно-зеленой ткани, щедро делясь своими историями.
Ему было хорошо.
– ...Но почему оранжевый? Их же зам-метно!
– А им плевать. На “Капитане” стоят такие гравки, что он может даже в воздух ненадолго подняться, не заблокируешь. А догнать его в степи невозможно, Графу даже запретили участвовать в ежегодном турнире Ямы. Да и в других, я уверен, тоже. Иначе они с Курильщицей смело могли бы еще до старта гонки рисовать во весь борт метку победителей. А оранжевый цвет, по слухам, потому что в тарге нет ни одного эйноса качеством ниже оранжевого. Я боюсь даже представить, сколько эйра жрет эта машина. Не удивлюсь, если любого, кто попытается угнать “Капитана”, разнесет прорывом эйра по всем вольным землям, вместе с таргой. Слухи такие ходят...
– А правда, что они добирались до южной оконечности материка?
– Кто знает? Подтвердить их слова все равно некому, но я бы не удивился. Если кто и успеет провернуть это за семь дней, то только “Капитан”.
– А почему “Капитан”?
– Курильщица назвала в честь бывшего нанимателя. Тот был настолько редкостный неудачник, что когда они с Графом покупали самую убогую и кривую таргу на торге, вопрос об имени даже не стоял.
Ночь уже давно перевалила за середину, гразгов на яхте наверняка не осталось, но расходиться никто не спешил. Хорошая еда и вино раскрепостили, развязали языки и сгладили различия в происхождении. Даже заносчивый Фолдис расслабился и подобрел, а уж после того как Андео вернулся с гравицепа с комплектом для игры в забойку…
Периодически к столу подходили смутно знакомые клановые, поприветствовать троицу северян. Особенно уважительно здоровались с Эртауго. Даже Чегодун приходил, заставив калеку невольно вздрогнуть, но старший сборщик Котобоев внимания на парня не обратил. Может, не узнал, или сделал вид, что не заметил.
Брак устал, вымотался и хотел спать, в голове шумело, но уходить не хотелось. После его рассказа о Пылающем Предвестнике, Римма вцепилась в него клещом и принялась основательно копаться в мозгах. Она быстро смекнула, что в знании различных историй калека выходит далеко за рамки обычного фольклора кочевников, и принялась исподволь расспрашивать о жизни парня в перерывах между рассказами. Затем Фолдис отметил его внешность, заметно отличающуюся от большинства клановых. Эрт принялся расспрашивать о работе в мастерской…