. Выпив прямо из горла сразу четверть бутылки, он поморщился, сплюнул на пол, мысленно похвалил себя за настоящее мужское поведение и сразу подумал, что сотерн с фуа-гра все-таки лучше. Расстроился. Нельзя так думать, не по-мужски это.
– А что по-мужски? – задал сам себе вопрос Егорыч и тут же ответил: – А по-мужски признать, что пидор я гнойный, достать из сейфа пистолет и застрелиться.
Так он и сделал, точнее – попытался сделать. Подошел к сейфу, взял пистолет, снял его с предохранителя, приставил к виску, потом к сердцу. Затем опять к виску, опять к сердцу… к виску… к сердцу. Никак не мог решить, что лучше. Потом подумал, что стреляться стоя неэстетично, придется валяться на полу, а там грязно, уборщица три дня уже не заходила. Сел. Снова приставил пистолет к голове… Что-то было не так, упустил он какую-то деталь… Ах да, записка! Без записки кто же стреляется? Тем более здесь, в много чего повидавших стенах “Недетского мира”. Начнут расследование, станут копать, еще шпионом объявят, тогда семье не позавидуешь, всего лишат…
Егорыч достал из принтера лист бумаги, положил его перед собой и написал: “Я пидор”. Звучало двусмысленно, могли принять за метафору. Вроде и на самом деле предатель, ведь все предатели пидоры. “Но не все пидоры предатели”, – утешил себя подполковник и зачеркнул только что написанную фразу. Взял ручку и начал заново: “Я узнал, что я пидор. Жить с этим не могу. Прощайте”. Это ему тоже не понравилось – двусмысленность оставалась. Он порвал листок на мелкие кусочки, пошел в туалет и спустил обрывки в унитаз. Вернулся в кабинет, взял новый лист и быстро, почти не задумываясь, написал: “Будучи православным патриотом нашей великой Родины, на склоне лет я обнаружил в себе непреодолимую тягу к мужчинам. Не считаю возможным жить с этим. Желаю умереть мужем, отцом, офицером и честным человеком. В своей смерти виновен только я сам. Честь имею”. Егорыч перечитал текст и остался доволен. Выпив для храбрости еще четверть бутылки, он быстро, чтобы не передумать, взял пистолет, поднес его к виску и положил палец на курок. Однако в самый последний момент ему пришла в голову мысль, что слово “непреодолимый” он, возможно, написал неправильно. Генерал Овдеенко ругаться будет. Испуганно опустив пистолет, Егорыч открыл ноутбук с ненавистным Sekretex и вбил в окошко поиска “Как пишется непреодолимый, через а или через о”. Он уже совсем было собрался нажать на ENTER, но вдруг осознал, что даже перед смертью, за минуту до собственного конца боится начальника. Стреляться, беспокоясь о грамматике, было стыдно и невозможно.