– Какие?
– Такие, как у тебя в последнее время.
Да, аналогии у нее, конечно… Я не знал, плакать мне или смеяться. А мы все делали тогда – и смеялись, и плакали, и богу души отдать готовились. Парадоксально, но ни до, ни после я не был так счастлив. Полная жизнь, на острие ножа, с любимой, преданной тебе женщиной, – это, скажу я вам, удовольствие для избранных… Линда, конечно, совершила ошибку, не должна она была приезжать. Глупость с ее стороны несусветная. Но в результате этой ошибки я выжил и продержался ту бесконечную страшную неделю перед американскими выборами.
…Никогда не думал, что буду так мечтать видеть рыжего хамоватого придурка президентом США. Только его победа могла спасти нас с Линдой. Надежда практически отсутствовала. В ночь выборов мы сидели перед телевизором и смотрели CNN. Это иконостас наш был, мы почти молились на него. После закрытия участков объявили данные экзитполов. Клинтон опережала Трампа более чем на три процента.
– У тебя водка есть? – спросила Линда.
– Есть, – удивленно ответил я. – Но ты же не пьешь ее никогда…
– Сегодня пью. Доставай.
В кладовке у меня завалялся ящик именной “Градовки”. Сотрудники на пятилетие фирмы подарили. Я притащил весь ящик. Сначала мы бухали культурно, чем-то запивали и закусывали. Но по мере обновления экзитполов мы окончательно плюнули на формальности и начали отхлебывать водку прямо из бутылок, как пиво. Наутро я подсчитал – вышло литр семьсот на двоих. Ладно я, но Линда…
Пьяные, мы признавались друг другу в любви, но не как мужчина и женщина, не только как мужчина и женщина… Как два друга, как два простых русских алкаша, два самых близких человека на всем белом свете. С русскими алкашами после литра выпитого такое случается, я знал, пробовал пару раз… Наверное, это и есть счастье, или любовь, или… Последнее, что я запомнил перед тем, как отключиться, были с трудом, сквозь икоту выговоренные слова моей подруги:
– С-с-смотри… ик… а он, к-к-кажется, п-п-побеждает… ик…
– Б-бред… п-пьяный бред… спи, Ли… лю… лю-бима… я, – ответил я и вырубился.
Утром нас разбудил телефонный звонок из ФСБ. Звонил мой куратор генерал. Голос его был взволнован и сочился елеем.
– Поздравляю, Иван Константинович, поздравляю с огромной победой. Мы с вами сделали это!
Голова раскалывалась, спал я не больше трех часов, плохо соображал и вообще был еще пьян. Дико раздражало, что эта сволочь, испортившая мою прекрасную, многообещающую жизнь, еще и поспать не дала напоследок. Меня, может, сегодня в переполненную камеру поместят, где спят в три смены. А он, сука, звонит, издевается…