Царь опять стал буравить меня глазами. Можно было, конечно, поклясться на крови или заверить в своей преданности и патриотизме. Но я просто сказал:
– Я знаю.
Видимо, мой ответ удовлетворил хозяина земли русской. Он крепко пожал мне руку, и мы расстались. Весь разговор продолжался не больше трех минут.
* * *
Все, я был свободен. После разговора с царем и присвоения звания Героя России я мог делать что угодно. Новый куратор из “Недетского мира” стелился передо мной так, будто не он мой куратор, а я его. Наружку сняли, отца перестали мучить допросами. Первым делом мы с Линдой полетели на любимый Кипр. Никого не спросили, просто взяли билеты, поехали в аэропорт, сели на самолет и через три часа оказались на острове, где когда-то познакомились. То, что раньше воспринималось как обыденность, казалось теперь чудом. Разве из России можно уехать просто так? Я и забыл уже, что можно. Прямо с Кипра мы отправились в Париж, взяли там машину и поехали в Лондон. Встретились в Сити с инвестиционными банкирами и сказали, что готовы выходить на IPO.
Мир жил своей обычной жизнью. Мир загорал, купался, ел в ресторанах, надевал строгие костюмы и заколачивал деньгу в красивых стеклянных офисах. ФСБ, генералы, даже сам царь быстро превратились в туманный морок, в мимолетный кошмарный сон. Будучи в эйфории, я почти решил не возвращаться, но Линда напомнила мне о заложниках. Прежде чем сваливать окончательно, следовало выдернуть из железных лап родины родителей. Я вернулся, но только затем, чтобы объявить отцу с матерью, что мы едем в круиз по греческим островам. Мол, снял яхту, давно мы вместе отпуск не проводили, а поводов для праздника накопилось достаточно. Подумал – там, на яхте, в благоприятной обстановке объявлю им о своем решении, они покочевряжатся, конечно, но потом согласятся. И возвращаться в Москву будет не нужно. Куплю им дом на море или в горах, и пусть они встретят там свою счастливую старость. А я буду к ним приезжать. Часто.
Кого я хотел удивить арендованной яхтой? Потомственных шестидесятилетних советских интеллигентов? Им стыдно было на ней находиться, мама все время пыталась выхватить у официантки тарелки, порывалась идти на камбуз лепить пельмени, а когда делать становилось совершенно нечего, утыкалась в книжку и даже глаза боялась поднимать на окружающие красоты. Отец, чтобы чем-то себя занять, пропадал в машинном отделении и пытался разобраться в работе автоматики двигателя. Оживали они, только когда сходили на берег, ужинать предпочитали не в роскошной кают-компании, а в дешевых греческих забегаловках. Мы с Линдой уныло плелись следом. Лишь однажды, в потрясающей красоты бухте острова Санторини, они позволили уговорить себя остаться ужинать на яхте.