— А четвертая жена?
— Карима? О, эта здесь, в кишлаке!
— Ну, а к ней бай заглядывает?
— Нет, нет! Не заглядывает, да и не может!
— Почему?
— Карима стала женой Исака-аксакала, председателя Ходжикентского сельсовета. Исак не нарадуется! Получил свое счастье!
— Что значит получил? Ему отдали младшую байскую жену, как конфискованное имущество?
— Да нет же… Тут старая история, давняя любовь… В свое время им помешали бай и отец Каримы, а теперь…
— Значит, забыл о ней старый Нарходжа?
— В самом начале приезжал, пытался отобрать ее у Исака, как-то даже увез, но Исак быстро вернул жену…
— Отнимал — вернул, — проворчал Махсудов, понимая, что под этими словами лежали запутанные отношения, которые вряд ли имели связь с делом об убийстве учителя.
Кто его застрелил?
Можно было подозревать честолюбивого Шерходжу, байского сынка. Но Саттаров повторил, что и след его простыл давным-давно. Можно самого бая!..
— Но его как раз в тот вечер видели на свадьбе у знакомого в Газалкенте, — сказал Саттаров. — Никуда не уходил, даже на пять — десять минут не отлучался… Гулял! Свидетелей — сколько хочешь!
— А еще есть какие-нибудь подозрения?
— Мельник Кабул…
— На чем это основано?
— Ни на чем, — мрачно отозвался Саттаров. — Оснований у меня никаких… Просто хитрая бестия, с языка мед течет, а нутро… Старый байский дружок и прислужник, частый гость у ишана… И какие-то внутренние догадки есть… Не он, так кто же еще?
— Этого мало.
Они приблизились к месту преступления.
— Труп нашли на веранде, — сказал Саттаров и показал, на какой, протянув в ее сторону свою камчу — плетку, которую не выпускал из рук. — Абдулладжан, очевидно, не спал, когда…
— Это случилось ночью?
— Да… Обычно Абдулладжан устраивался спать на веранде, один. Вот его постель, даже не убирали… Убийца перелез через дувал, в том месте, — и Саттаров ткнул плеткой в угол двора, где росло разветвленное тутовое дерево. — Там дувал осыпался, есть такой вот след… Похоже, вооруженный тихонько подошел поближе к веранде, где был Абдулладжан… Может быть, учитель еще читал — лампа стояла на веранде… Может быть, заметил силуэт подкрадывающегося человека, поднялся, подшагнул к краю веранды… Тогда тот отступил, захоронился за дерево, за тутовник, и выстрелил оттуда…
— И выстрелил, — повторил Махсудов.
— Там нашли гильзу…
По этой гильзе и установили, что убийца был вооружен маузером. Сейчас пыльный тутовник, растопырив ветки, стыдливо бросал жалкую тень в сторону от дома, вдоль дувала…
— Абдулладжан упал на самый край веранды, свесив с нее руку. Так и лежал, когда мы подошли. Щупленький, маленький… Окровавленный…