Тут, несмотря на серьезность обстановки, розыскники заулыбались. Рахимов, представив себе Димку в роли умирающего лебедя, даже прыснул в кулак. Лишь Васюков, растерянный, взъерошенный, оскорбленный в лучших чувствах, что ему, капитану-розыскнику, этот забулдыга предлагает принцев плясать, пробасил совсем неостроумно:
— Подозреваемый Камалов, без нелепых острот. Я при исполнении.
— Что вы! — преступник закатил глазки. — Я совсем не хотел!.. Просто для примера.
Махмудов слегка поднял руку, призывая всех к порядку. Обратился к Камалову:
— Расскажите подробно, как вы совершили хищение золота. Сколько человек участвовало в преступлении. Главное, подробно, со всеми деталями.
— Значит, дело было так... Мансуров каким-то образом узнал, что на завод должно поступить золото. Как-то вечером, перед уходом домой, он зашел ко мне на склад и уговорил сходить в какой-нибудь ресторан. Когда мы изрядно выпили, Мансуров предложил мне вместе с ним взять сейф... Барыш, говорит, поделим честно... Я, конечно, не верил, что это можно сделать, и по пьяному делу дал согласие помочь ему. Знаю же, такие ценности так просто не оставляют, охрана там, сигнализация всякая. Ерунду задумал...
«Смотри, если откажешься, я тебя пришью у тебя же дома», — пригрозил мне на следующий день Хаким. Тогда уж я понял, что дело не шутка. А на попятный как пойдешь? — Камалов, облизнув пересохшие губы, продолжил: — Вы не знаете, какой человек Мансуров. И хитрый...
На следующий день, после того как золото привезли на завод, он спустился ко мне на склад, в подвал. Поговорили о том о сем, по складу он походил, хоть это и не положено. «Я там незаметно осмотрел, где проходят провода сигнализации, — сказал он мне потом. — Обнаружил, что на задней стене отсутствует сигнализация». И сильно обрадовался, вижу. Но все же решил проверить, так ли это на самом деле. Выждав момент, когда все складские ушли домой, Мансуров спустился в комнату кондиционеров и несколько раз ударил кувалдой по той стене. Сигнализация не сработала. Оказывается, Мансуров раньше был сварщиком, дело знал. Купил где-то редуктор и шланги и, обмотав ими себя под одеждой, в три приема принес ко мне на склад. Затем, в обеденный перерыв, когда сварщики ушли в столовую, мы вдвоем подменили кислородный баллон на пустой и спрятали его в вентиляционной шахте, рядом с подвалом. Принес камеру не то от «Москвича», не то от «Волги», я точно не знаю, знаю, что она была небольшая. Вставил где-то в камеру штуцер с резьбовой пробкой, чтоб загружать карбид и заливать воду. После четырех вечера, когда все ушли, мы спустились в комнату кондиционеров и затаились там. Где-то через полчаса начали большими отвертками ковырять стену, проковыряли отверстие, куда пролазила рука. Потом ломом поддали, как рычагом, это отверстие расширили, так что можно было пролезть. Мансуров быстро соединил шланги, закрепил резак, заправил карбид в камеру, налил воды и начал резать сейф. Разрезал одну обшивку, там оказалась какая-то прослойка, он сбил и выгреб ее и принялся за вторую стенку сейфа, и потом начал вытаскивать пластинки в целлофановых пакетах. Некоторые с одной стороны, где он резал, обгорели, концы оплавились. Мансуров сложил все золото в заранее приготовленную сумку с четырьмя лямками и подвязал ее на себя, а сверху надел пиджак. Баллон с кислородом протер промасленной тряпкой, ею же вытер шланги, порезал их и бросил на калорифер. Остальное — камеру, резак и редуктор — положил в мешок и отдал мне. Приказал: «Лезь наверх, остальное я все сделаю сам...»