— Бросьте, какие в наше время дуэли, при таких-то мужчинах.
— Каких?
— Не хочу на эту тему даже говорить. Пойдемте сядем. Мне скоро пора домой.
— К ним подсел третий, товарищ полковник. Не могу сказать, были ли они раньше знакомы. Вроде бы случайная встреча. Разговаривают дружелюбно, улыбаются.
— Внешний вид новичка?
— Тоже лет тридцати или чуть поболее. Высокий, волосы светлые. Шикарные джинсы «Леви Страус», фирменная рубашка по фигуре. На руке браслет серебристого цвета. В общем, современный мужичок.
— Снимки сделаны?
— Так точно. Скоро получите.
— Извините, что я опять вмешиваюсь в ваш разговор, но неужели вы собираетесь тратить время и смотреть такой фильм?
— А что вы имеете против?
— Я его видел. Если коротко — бодяга. Режиссер из слаборазвитой страны. И вообще, что это за фестиваль? Другое дело — Канны!
— Вы бывали в Каннах?
— Нет, но буду. Обязательно буду. А вот не находите ли вы, что нам можно было бы и познакомиться? Меня, например, зовут Олегом.
— Вадим.
— Валентина.
— И прекрасно.
— Я не только Валя. Я еще и маникюрша. А вы?
— При чем тут профессия, простите? Главное, какие деньги она мне дает... Что вы так смотрите на меня? Не вы, Валя, я вашему спутнику — Вадиму.
— Хорошо, допустим, будут у вас деньги. Дальше — что?
— Дальше — все! Деньги дают человеку свободу.
— Чепуха! Сами по себе деньги никакой свободы не дают, — решительно произнес Вадим. — Даже — наоборот. Я всегда удивлялся, что люди, имеющие деньги, так бездарно ими пользуются. Шкафы какие-то покупают, ковры, люстры. А потом боятся дохнуть на эти шкафы. Какая же это свобода? Я не из тех, кто живет по принципу: «Копеечка рубль бережет». Есть у меня деньги — я их трачу. Но без них... Это очень плохо, сидеть без денег, не правда ли, Валя?
— Смешно спорить. Мне приходилось находиться в безденежной ситуации.
— Все ясно. А сейчас могу вам обоим достать последний диск «Бонни М». Что скажете?
— Валяйте.
— Отлично. Еще вопрос. Могу ли я пригласить вашу даму на танец?
— Извольте, если дама не возражает...
Махмудову положили на стол еще влажные фотоснимки.
— Ого! — только и произнес Махмудов.
Валентина была красива. Но это была красота усталой молодой женщины, пережившей недавно какую-то драму и только-только возвращающейся к нормальной жизни. Неужели она любила Мансурова?.. Трудно сказать. Думается все же, что она его боялась. Но гибель его, возможно, гальванизировала ее чувства.
Мужчины были улыбчивы, обаятельны, источали мужество и элегантность.
Над снимками склонились Рахимов и Васюков.
— Где-то я этого типа в вельветках видел, — сказал Рахимов.