И грудная клетка болезненно проминается.
Но я успеваю выдернуть руку, чтобы перехватить его за шею. Делаю рывок…
Взаимный удушающий захват.
В глазах темнеет… кожу саднит… но чувствую, как его тело обмякает тоже.
— Брейк, пацаны! Ничья.
Но наши тела еще продолжают друг друга убивать. Шлепок по полу ринга.
— Брейк!
Отпускаю первым. И сразу становится легче дышать. Горло рвет от боли.
Отдышавшись, Терёхин скатывается.
И я, тяжело дыша, со звездами в глазах поворачиваю лицо в сторону Диляры.
Улыбается…
— Ты где была?… — хриплю я, пытаясь улыбаться. — Меня тут злые дядьки убивают.
Вытираю предплечьем кровь под носом.
— И оплакать некому.
— Не симулируй, — протягивает мне влажную салфетку.
Присаживаюсь. Пожимаю протянутую лапу Терёхина, прижимая салфетку к носу.
— Молодец, Зольников, — шлепает меня по плечу.
— Аха… Ты тоже ничего… — бормочу я, усмехаясь.
Ухожу на ближайший тренажер.
Ринг за нами занимает следующая пара бойцов. Диляра забирает мои вещи с ринга и подходит ко мне, покачивая бедрами. Развожу свои чуть шире, приглашающее стреляя ей взглядом. И она встает впритык, принимая это приглашение.
— Не сломал? — наклоняется, ведя пальцем по носу.
— Нет, — с шипением отстраняюсь я.
Хочется усадить ее к себе на колени и потискать. Но блять… Не место.
— Ты почему так поздно? — надеваю протянутые часы на запястье и смотрю на время.
Пиздец… Вот и пообщались. Времени осталось — забежать в душ и сразу в тир.
— У меня инструктаж для стажеров через двадцать минут.
— А я знаю… — ухмыляется она мне, медленно моргая ресницами.
— Да-а-а? Ваше внимание к моему расписанию вдохновляет, девушка.
— Я записалась на твой инструктаж, капитан. Хочу… — облизывает она пухлые бордовые губы, — … подержать в руках ствол.
Воу!! Давление подскакивает одновременно с членом.
— А-ха-ха… — закрываю я глаза, качая головой.
Вот провокаторша!
— В любви уже пора признаваться?
— Повремени пока… — прикусывает губу. — Давай, дуй в душ.
В паху болезненно тянет.
И, блять, он теперь не упадет, пока она будет рядом.
А в душе расправляться с этой проблемой в одиночку как-то не вдохновляет.
— Пойдем со мной? — сглатываю я ком в горле. — Ты же… хотела… подержать в руках ствол.
— А-ха-ха… — теперь закатывается она, качая головой. — Зольников, ты — чудо.
— Хватай и беги!
— Возможно, так и сделаю.
Встаю, наклоняясь поближе к ее ушку.
И столько хочется всего ей сказать… и пошлого… и нежного… и просто человеческого, мужского… Что я помешался на ней к чертям! Но… Просто целую незаметно в кромку.
— Увидимся в тире.
И, делая над собой усилие, отрываюсь от нее и сваливаю в душ.