перестрелке участвовало три стороны, наши, украинцы и
неизвестно кто третий, но чтобы не было потерь после боя
длившегося всю ночь, это просто что то нереальное.Как
говорится у страха глаза велики. Поступила команда «по
машинам» и пытаясь переварить собранную информацию, я
начал залазить в кузов «Урала без тормозов», лишь бы второй
глаз не разбить. Раненого из кузова забрали и куда-то унесли.
Выходит что дела вроде бы у нас не так уж и плохи. Сейчас мы
выстраиваем колону на трассе в несколько рядов.
К нам подошёл сослуживец с минометки и передал нам воды в
полторашках и два сухпая. Прошлые сутки мы не ели, напившись, открыли один сухпай, взяли по консерве и стали ее
холодную жевать, вроде есть не сильно хотелось, легкое
возбуждение от адреналина перебивало голод, ведь было понятно
что сейчас мы снова собираемся чтобы идти на Херсон, наверняка будут боестолкновения.
Мимо колоны по трассе ходили гражданские с сумками, очевидно
те кто убегал от войны, в основном все шли и ехали из Херсона, оттуда куда мы сейчас готовились выдвигаться. Мне было и жаль
этих людей и одновременно меня бесило и заставляло нервничать
что автомобили, не проверяя пропускали через колону из-за чего
мешали ее построению, ведь понятно уже было что это война и
нас с распростертыми объятиями никто не встречает, среди этих
людей наверняка есть военные, в любой момент они могут
передать наши координаты для артиллерии, авиации или БПЛА, тогда тесно выстроенной колоне на трассе «пиздец».
Мне в глаза бросился молодой парень в гражданке проходивший
мимо нас, который в отличии от остальных, шёл в сторону
Херсона, я встал и крикнул «Эй, иди сюда?!». Парень испугано
подошёл, ему было лет двадцать на вид, грязная великоватая ему
одежда, небольшого роста, смуглый, видно что он не много
трясся передо мной от страха, в нем было что-то
настораживающее, я стал расспрашивать кто он и зачем идёт в ту
сторону, он стал отвечать тараторя с сильным украинским
акцентом, что где-то там работал на какой-то овощной базе, что
из-за войны хозяин сказал ему что работы больше не будет, что
живет он в Николаевской области и идёт теперь домой.
Мне все это казалось каким-то бредом, он не вызывал доверия и
был похож на солдата переодевшегося которого отправили на
разведку, либо на дезертира, я ему сказал об этом, он начал
трястись оправдываясь, заикаясь и показывая свой пластиковый
паспорт, ему действительно было 20 лет.
Мы стали его успокаивать «Не бойся мы тебе ничего не сделаем», но ты не иди сейчас в Херсон, лучше иди туда после того как
наша колона уедет, было ощущение что там сейчас будет замес и