– Доброе утро, синьора! – раздался голос Лизетты, служанки, спешившей в гостиную с дымящимися тостами. Ответив на приветствие кивком, Маддалена нехотя проследовала к мужу в овальную гостиную.
Прикоснувшись к ручке, она легонько толкнула дверь. В полутемный коридор из высоких окон гостиной мощным потоком хлынули солнечные лучи. От неожиданности Маддалена невольно зажмурилась. Войдя в комнату, она сразу же направилась к круглому столику, за которым завтракал Федерико, держа в руках газету. Не заметив появления жены, тот сосредоточенно просматривал «Коррьере делла сера» и что-то раздраженно бурчал себе под нос.
– Доброе утро, дорогой! – воскликнула Маддалена, усаживаясь напротив.
Оторвавшись от газеты, Федерико улыбнулся.
– Доброе утро, любимая. Прости, я настолько погрузился в мировые новости, что не заметил, как ты вошла. Все это меня порядком беспокоит.
Улыбнувшись, Маддалена налила кофе в фарфоровую чашку.
– Что пишут?
Помрачнев, Федерико сложил газету пополам и бросил на стол, чтобы Маддалена смогла прочесть заголовок на передовице.
– Ты только погляди на это! – возмущенно проговорил он, постукивая по газете пальцем.
– «Безоговорочная победа Гитлера ознаменовала рождение новой Германии», – прочитала Маддалена и вопросительно взглянула на мужа.
– Он все-таки пролез наверх, – пробормотал Федерико. – Как ему это удалось? Ума не приложу! Я полагал, что после затишья в январе мы избавились от него раз и навсегда. А нет, из огня да в полымя!
– Думаешь, это опасно? – поинтересовалась Маддалена скорее из вежливости.
– Даже не знаю. Тут я солидарен с Галеаццо[2]: по-моему, он просто дурак, но посмотрим, что по этому поводу думает дуче.
– Что-то мысли зятя слишком часто расходятся с мнением тестя, – заметила она, неторопливо смакуя кофе. Кухарка-неаполитанка определенно знала свое дело.
– Верно. А все потому, что Галеаццо – представитель новых и передовых течений итальянской политики, – воодушевленно ответил Федерико.
– Ты идешь сегодня в Монтечиторио? [3]– сменила тему Маддалена, не дав мужу углубиться в дебри политики.
– Что? Ах, да-да. У меня заседание в четыре, мне непременно нужно там быть.
– Дорогой, не забудь, мы ждем на ужин Луиджи и падре Ромеи, – напомнила Маддалена, поднимаясь из-за стола и направляясь к дамасскому дивану в стиле Луи-Филиппа, который они год назад приобрели у антиквара в гетто вместе с двумя креслами и кушеткой. Маддалена была в восторге от этого гарнитура. Никто из прислуги не осмеливался ее беспокоить, когда она на нем восседала.
Вдоль выполненных в форме полумесяца стен, благодаря которым гостиная и называлась «овальной», располагались великолепные книжные шкафы из светлого дерева. Там стояли всевозможные книги – от дешевых романов до таких ценных экземпляров, как «Божественная комедия» Данте с иллюстрациями Гюстава Доре.