В сладкой улыбке растеклись пухлые губки княжны. Легкий румянец тронул щеки, тело ломало в сладостной истоме, хриплый стон разнесся по комнате. О, графу очень хорошо были знакомы и этот хриплый стон, и этот трепет тела, что сотрясает женщин на вершине любовного экстаза. Что происходит с невинной, не знающей даже робкого мальчишеского поцелуя девочкой? Из могильного холода Кудрявцева бросило в удушливый жар, а это время княжна открыла глаза, широко и весело улыбнулась.
— Как горячо, — прошептала она и разжала пальцы. Комната озарилась небесно-божественным светом. На ладони княжны сверкал, переливался зеленоватыми всполохами изумруд. Казалось, что Камень вот-вот растворится в собственном свечении.
— Граф, заплатите продавцу за изумруд столько, сколько он скажет. Я его покупаю, — раздался повелительный голос княжны Давлетшиной. Кудрявцеву вдруг почудилось, что девушка смотрит на него, двухметрового мужчину, сверху вниз, как смотрит императрица на проходящих мимо трона подданных. В это время к нему резво подскочил сияющий старик и придушенно залопотал. Из длинной бессвязной речи турка Виктор Петрович понял немного. Камень нашел хозяина, вернее, хозяйку, мелькнула обидная мысль. Изумруд надо носить постоянно с собой, лучше прямо на теле в качестве украшения, но можно просто спрятать в карман. Если изумруд потускнеет, станет холодным, его нужно вернуть Хранителю, тот спрячет его в шкатулку. Хранитель теперь всегда будет рядом. И еще про какое-то женское украшение…
Княжна повернулась к турку и заговорила на татарском языке. Старик согласно закивал головой. Граф Кудрявцев в изумлении смотрел на девушку. Надо кончать эту комедию и поскорее уйти, хоть с камнем, хоть без него. Лишь бы до кровати добраться. Но как сказать все это княжне?
— Не утруждайте себя, граф. Я все поняла, — спокойно сказала княжна, — Ибрагим едет со мной в Россию. Мы вернемся сюда за ожерельем завтра. Пойдемте.
Вечернее солнце освещало кривые улочки Стамбула. С минарета раздался заунывный голос муллы, распевавшего намаз. Мужчины, расстелив коврики, били поклоны уходящему за горизонт солнцу, но застывали степными сусликами, забыв на минуту про молитву, когда мимо них царственной походкой проходила Заря Севера, держа под руку светловолосого неверного.
— Граф, вы можете выполнить мою просьбу, — нарушила тягостное молчание княжна.
— Как вам будет угодно, сударыня, — тихо ответил Кудрявцев.
— Виктор Петрович, не надо рассказывать папеньке о нашей прогулке. Он не поверит в то, что произошло. Так зачем нам с вами лишние хлопоты?