В его руке была небольшая кожаная сумка. Там лежали его личные ноутбук «Тошиба», цифровая фотокамера «Никон», диктофон, которые он забрал из кабинета в редакции экологической газеты. Морковин мутными с перепоя глазами тупо посмотрел на его заявление об увольнении по собственному желанию, ничуть не удивившись и ничего не спросив, поставил дрожащей рукой свою подпись и махнул по направлению комнатки бухгалтерии, где сидела дородная Нина Петровна, совмещающая должности бухгалтера и отдела кадров.
— Деньги и трудовую завтра с утра заберешь, но мы будем без тебя скучать, — томно сказала она Владимиру. Он улыбнулся, склонился через стол, взял ее за руку и нежно поцеловал в тыльную сторону ладони, шаловливо проведя пальцами по внутренней стороне ее руки до локтя. Нина Петровна зарделась как девочка и шумно вздохнула, подобно всплывающему из глубин африканского озера бегемоту в телепередаче «Мир животных».
Для начала Владимир заскочил в сберкассу, обменял пятьсот долларов «заначки» на рубли. К чертям «черный день», раз такие дела завертелись. Выйдя на площадь Центрального рынка, остановился в раздумье. Нет, сначала в Дом печати. Он пошел к высокой коробке здания, где размещались несколько редакций газет и журналов, республиканское издательство. Сидевшие на входе охранник и сержант милиции приветливо ему кивнули. Через полчаса дружеских объятий, дежурных вопросов и ответов по принципу «как живешь — нормально», вопрос продажи аппаратуры за треть цены был решен. Владимир рассовал по карманам еще пятнадцать тысяч рублей и двинулся в Главный павильон Центрального рынка. На первом этаже сфотографировался для обычного и заграничного паспортов, на удостоверение. Затем двинулся по киоскам второго этажа. Купил белье, электробритву, полотенце, зубную щетку в футляре, одеколон, две рубашки, туфли, черную водолазку и костюм. Сумка потяжелела, а деньги в карманах растаяли наполовину.
Выйдя из Главного павильона Центрального рынка, Владимир двинулся в кассы Аэрофлота, расположенные на соседней улице. Почувствовал дикий голод. Дело к вечеру, а он еще даже не обедал. Завернул в кафе, с аппетитом съел тарелку борща, вак-беляш, отбивную с картофельным пюре. В кассах Аэрофлота купил два билета на завтрашний вечерний рейс до Москвы. Остановился в раздумье.
— Эх, не все же соседку объедать, — хлопнул он досадливо себя по затылку и помчался обратно на рынок. Там набрал продуктов. Всего помаленьку. Гроздь винограда, несколько яблок и мандаринов, хлеб, пачка цейлонского чаю, лимоны, ломтик ветчины. Прошел в цветочный павильон. Затем зашел в расположенный неподалеку от рынка супермаркет «Матрица». Так, бутылка красного вина, оливки, икра, салями, коробка немецких конфет, круассаны. Вдруг почувствовал между лопатками холодок, будто кто-то пристально смотрит в спину. Знакомое ощущение, оно возникало порою у него тогда, три года назад, во время «бойканурского» дела. Владимир оглянулся. Сзади никого не было, только несколько покупателей рассматривают товары на полках. Он положил в тележку еще хлеб и две стеклянные бутылки «боржоми», двинулся к кассе.