— Киднэппинг!.. — и этим чуть не погубил всё дело. Совсем забыл, что Мешков учится в английской школе и для него моё произношение — это всё равно что отсутствие всякого произношения.
— Как ты произносишь! Какой-то кошмар! — зашипел на меня оскорблённый Мешков. — Идёшь на такое дело, а… Ну-ка произноси за мной… К-и-и-д… Длинное «и»… К-и-и-и-д…
— К-и-и-д!.. — стал я повторять за Мешковым. А что мне оставалось делать?
— Нэппинг…
— Наппинг…
— Не наппинг, а н-э-ппинг… Лягушку делай ртом… и ещё как будто у тебя горячая картошка во рту, и ты в это время горло полощешь…
Я сделал ртом «лягушку», и ещё как будто у меня горячая картошка во рту, и я в это время горло полощу.
— А как киднаппинг расшифровывается? — спросил я, чтобы сбить Мешкова с учительского тона.
— «Кид» — козлёнок, «нэппинг» — похищение, — разъяснил мне шёпотом Мешков. — А ради кого ты станешь кидом?
— Ради Кузовлевой.
— Ты, значит, влюблён! Ты ин лавд? По-английски это будет — ин лавд! — объяснил мне Мешков.
— Я ин лавд, — поспешно согласился я с Мешковым, — очень ин лавд! Я просто безумно ин лавд! Потому что я её больше всех на свете люблю, — сказал я. — Даже больше родителей…
— Раз на такое дело идёшь, конечно, — согласился Серёжа. — А ты на ней женишься?
— Конечно, женюсь! — сказал я. — Со временем, конечно. Если она, конечно, не будет иметь ничего против… Ну, подбросишь письмо?
— «Подбросишь»! Тут не подбросишь… Тут надо… ту пут ит стилзели… секретно положить…
— Вот-вот, — обрадовался я. — Именно ту пут и именно стылзели!..
— Да не стылзели! — возмутился Мешков. — А ст-и-и-л… длинное «и»… и язык между зубов. Ну, повтори.
Мне вообще почему-то уже давно хотелось дать Мешкову по морде, но я подумал, что это может вдруг испортить наши с ним отношения, и поэтому всё время сдерживался. Сдержался я и на этот раз, но уже из последних сил.
— А мазер свою тебе не жалко? — продолжал допрашивать меня Мешков. — Она ведь расстроится, когда узнает, что тебя… украли, да ещё за такие деньги… за такие мани…
— Конечно, мазер расстроится, — согласился я. — Если бы я был в семье один, я бы себя ни за что и ни за какие мани не украл… А потом, из-за меня мазер не будет очень уж переживать, всё равно я… грубый… и учусь плохо… и никого не слушаюсь. Если бы Сашу украли, тогда бы она, конечно, больше переживала. Ну как, будешь… пут стилзели?
— А чего ты так торопишься? Чего ты ту би ин э харри? — спросил Мешков. — Успеешь ещё украсть себя… Ты же ещё не старый… Тем более, что эта Кузовлева, по моим наблюдениям, пока здесь у нас ни на кого не обращает внимания.