— Как спалось? — не отрывая взгляда от разложенных листов, спросила молодая женщина.
— Спасибо. Неплохо. — не стал юлить я и честно ответил. — Могло быть и лучше. Может вам попросить Совет Попечителей, чтобы они расщедрились на кушетку, а то спина болит спать на жестком.
— Шутишь? — Инадзава оторвалась от рассматривания документов. И посмотрев на меня, слегка наклонила голову. — Кристофер, ты напрасно растрачиваешь свой потенциал. Я ведь видела, как ты решил то уравнение за пару минут, почти не задумываясь. Ты спокойно сдашь экзамены уже сейчас, но мало, просто пробежаться по учебной программе. Ты мог бы углубленно изучать физику, математику или любую другую науку и выйти из Университета с докторской степенью. К своим 25 годам ты можешь сам преподавать или заниматься какой-нибудь важной исследовательской деятельностью. Поверь мне, я знаю. Почему ты ленишься и тратишь время впустую?
— Как сказать… — действительно сложно объяснить, что по ночам я не гуляю в клубах, а вполне себе занимаюсь общественно полезным делом. — Скажем так, у меня нет заинтересованности в работе ученым. Лучше стану банкиром. Платят лучше, дорогие машины, модели в постели. Звучит лучше, чем колбы, пробирки и вереницы чисел на доске.
— Опять шутишь? — недовольно нахмурившись, профессор оперлась кулачками в стол, прежде чем сдаться. — Ладно, вижу что ты пока не готов принять мой совет, но год только начался, а значит я не оставлю попыток поставить тебя на путь истинный. Иди, Кристофер.
Пожав плечами, я вышел под тяжелые вздохи неравнодушного учителя. Линн Инадзава хороший человек. Думает, что нашла дарование и спешит образумить и поделиться житейской мудростью. Жаль ее расстраивать, но она имеет дело не с обычным учащимся, который еще не вырос и нуждается в помощи взрослого.
Путь пролегал по коридору, заполненному спешащими учащимися Академии. Возле лестницы полукругом уходящей вниз замелькали знакомые лица. Такие же, как и я первогодки. Большинство из них уже успели перезнакомиться и даже поделиться на группки по интересам или социальному положению. Да, в Сент Винсент принимали всех на равных условиях, но это не значит, что тут царит полная толерантность и отсутствует классовое деление. Богатенькие детишки с большей вероятностью предпочитали общаться в кампании таких же сливок общества, покуда другие, видя их заносчивость, не спешили проявлять дружелюбие. Можно сказать, царил вооруженный нейтралитет, так как открыто никто не воротил нос, но в то же время сегрегация явно присутствовала. Хотя мне на это плевать. За пару месяцев в этом заведении, я даже ни с кем не познакомился. Судя по шепоткам за спиной, меня считали мрачным и нелюдимым типом. Никто не набирался храбрости подойти и поздороваться и стоит им сказать спасибо за это. Так что хоть с некоторыми людьми выбранные занятия совпадали полностью, я оказался полным аутсайдером и темной личностью обитающей где-то на задворках лектория. Если проще изгоем. И это меня полностью устраивало.