Я очень сожалел об этом. И предлагал Полторанину избираться по Московскому округу, где мог оказать ему необходимую помощь, используя возможности телевидения. Но Полторанин всегда был человеком упёртым, он считал, что Сибирь ему гораздо ближе по сути, чем Москва, и что, представляя её в Думе, если одержит победу, он будет чувствовать себя независимым. У него были неплохие отношения с омским губернатором, но, видимо, он переоценил возможности его влияния на ход выборов. Да и сам Полторанин никогда бы не согласился с вызывающим вмешательством власти в итоги выборов, а уж тем более в свою пользу.
Бесспорно, замысел был значимым, но довести его до конца не получилось. Ещё один шаг вопреки, спустя четыре года: Ельцин отправил меня в отставку, и я оставил пост председателя ВГТРК. Меня приглашает Юрий Михайлович Лужков и делает мне предложение возглавить московскую телевизионную компанию ТВЦ. В расшифрованном виде это читается как «телевидение Центра», т. е. Москвы. У меня родился другой вариант расшифровки логотипа: «телевидение вечных ценностей». Вот путь, по которому должен идти московский канал, считал я. Идея, конечно же, была блестящей, но воплощение её не могло быть простым. При этом всегда следует понимать, что король и свита – это явления сущностные и взаимосвязанные, но это никак не одно и то же.
Ближайшее окружение высокой власти, как правило, прежде всего использует обретённую власть, по сути, дарованную ей с «барского плеча», во благо себе. А всё остальное потом. Есть ли исключение? Бесспорно, есть. Но, подчёркиваю, это исключение из правила. И тебе, оказавшемуся в магнитном поле этой власти, но не являющимся таковой, следует в первую очередь понять, кто есть кто.
Не скрою, предложение Лужкова в определённой степени было для меня неожиданностью, хотя бы уже потому, что Комитет по телекоммуникациям и средствам массовой информации правительства Москвы возглавлял Анатолий Лысенко, который там оказался спустя недолгое время после ельцинской атаки на Попцова, закончившейся моей отставкой. Желал ли Лысенко моей отставки, не желал, но, что очевидно, он ей ни в коей степени не сопротивлялся и считал, что власть его несогласие с моей позицией, конечно же, оценит и не забудет.
Казалось бы, всё складывалось лучшим образом, и слова в ту пору вице-премьера Шумейко, адресованные мне: «Попцов напрасно упорствует, не отступая от своих позиций относительно Чечни. Их по меньшей мере можно назвать спорными, но никак не правильными. Никто не собирается его переубеждать. Да и зачем? У нас есть, кем его заменить», – можно назвать роковыми. И Толя Лысенко ждал этого момента. Меня отправят в отставку. А он возглавит компанию, он доказал свою очевидную оппонентность Попцову. Не знаю почему, но не сложилось. Я ушёл, и на моём месте появился Эдуард Сагалаев, ставленник группировки – Коржаков, Барсуков, Сосковец. Именно Коржаков предложил Ельцину кандидатуру Сагалаева. У них был общий бизнес. Сагалаев продержался на этом посту чуть больше года. Затем его сменил Николай Сванидзе, на этот раз ставленник Анатолия Чубайса. Коля тоже председательствовал недолго – примерно столько же, как и Сагалаев, и затем во главе компании появляется Швыдкой. Итогом какой интриги оказался именно Швыдкой, уже неважно. Он продержался на посту руководителя компании чуть больше своих предшественников – кажется, в пределах полутора лет.